Николаев включил левый поворотник и выехал из сборища иномарок.
Милиционер с полосатым жезлом, уже давно неодобрительно смотревший на его старенький «жигуленок», но отлично понимавший, что толку от разговора с хозяином подобной самобеглой коляски было мало, лишь одна головная боль, наконец облегченно вздохнул и отвернулся. Сергей слегка потеснил выезжающий вместе с ним сверкающий «шестисотый мерс». Николаев тоже спешил, правда не на очередную гулянку, а домой, заканчивать повесть. Хотя, если честно сказать, она уже была почти завершена, осталось несколько последних штрихов.
НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ.
— Сань, вставай. Первая машина уже пришла. Вставай быстрей, а то «горбун» вылезет из своей берлоги и нас близко не подпустит.
— Замерз я.
— Согреемся.
— Сейчас, — из груды картонных коробок появилась чумазая голова в ушанке, затем и все остальное. Мальчишке от силы было лет семь-восемь. Хоть он и был в старой зимней фуфайке и весь с головы до ног замотан в прожженное в нескольких местах одеяло, у него зуб на зуб не попадал от холода.
— Пошли быстрей.
Малыш скинул одеяло, засунул его в одну из коробок и присоединился к своему приятелю, который был старше его по крайне мере года на два.
Пацаны прошли, проваливаясь по колено в снег, почти всю свалку и остановились у только что разгрузившейся машины.
— Привет клошары, — по-свойски поздоровался с ними водитель мусоровоза. — Поживиться пришли?
— Здорово. Откуда привез? — Сказал старший из мальчишек и ткнул ногой торчавший из кучи черный мусорный мешок.
— Да, блин, какой-то «новый русский» огромную дачу откупил, теперь все оттуда выкидывает, ремонт собрался делать. Много всякого барахла, сам бы покопался, да время поджимает. Надо до вечера еще три ходки сделать, — водитель бросил в кабину пустую канистру и уехал.
Пацаны полезли на мусорную гору, откидывая в сторону расколотые дубовые панели и сломанные стулья.
— Богато жили, — сказал старший, выворачивая из-под обломков очередную, щедро украшенную резьбой деталь кресла.
— Мы тоже богато жили, дом большой был, машина, а потом папке в колхозе зарплату перестали платить. Заболел он и запил. Мамка нового ухажера привела с деньгами и, вместе с бабкой, выгнала папку из дома. Замерз он пьяный на дороге. Я долго плакал, а на следующий день сам ушел. Папку жалко, мамку ненавижу.
— Вырастешь, отомстишь им всем.
— Чую, не доживу я до весны. Все болит внутри, — малыш закашлялся и, сняв рваную рукавицу, сплюнул на ладошку кровавый комочек. — Вот, видишь.
— Ничего, тогда я за тебя этим буржуям отомщу. Сожгу им все. Они еще голышом на головешках попляшут. У меня и пистолет есть. Здесь, на свалке нашел. Схоронил до времени. Патроны бы достать.