Обхватив двумя руками топорище, я начал пятиться назад, к дороге, уже позабыв про хворост. И пятился так до тех пор, пока не упал на спину. Упал, как будто угодил в ловушку: ни подняться не мог, ни заставить себя выпустить из рук топор. Ощущение полной беспомощности!
Наконец, извернувшись, я поднялся, опираясь на топор и отплевываясь от снега, залепившего всё лицо. Увидел костер, горевший вдалеке, и, уже не разбирая дороги, побежал туда – если можно назвать словом «побежал» передвижение по пояс в снегу.
К дороге я выбрался совершенно обессиленным, а доковыляв до костра, рухнул, хватая ртом морозный воздух, перемешанный с запахом резины.
По-моему я рыдал. Не помню. Наконец до меня дошло, что водила, о чём-то меня спрашивая, пытается вырвать из моих рук топор. Бесполезно: я вцепился в него такой мертвой хваткой, что ему пришлось силой разгибать мои пальцы.
– В-волки. Там! – сумел я выговорить, заикаясь.
Водила усмехнулся:
– От тебя так воняет резиной, что они сейчас уже за пять километров отсюда!
Но видимо его всё-таки впечатлили мои слова – он вновь сходил в кабину и вернулся с ружьем, перекинутым через плечо. Хмыкнул и, взяв в руку топор, направился туда, откуда я прибежал.
Его не было долго. Я клацал зубами: то ли от холода, то ли от страха. Мне казалось, что он не вернётся.
Он вернулся. Молча кинул у костра большую охапку хвороста и присел на неё. Сказал, чуть помедлив:
– Следов не нашёл. Может тебе померещилось?
– Н-нет, – ответил я. – Они выли!
– Ну, значит волки. Вряд ли сюда придут. Не ссы, малец. Нам важнее не замёрзнуть.
Ужас вновь подступил прямо к горлу: я подумал – сейчас он попросит меня ещё раз сходить за хворостом, и тогда я вновь расплачусь. Я буду на коленях ползать перед ним, но не пойду больше в этот лес!
От унижения меня спас какой-то новый шум.
– Машина идёт, – сказал водила спокойно.
Я избегал смотреть ему в лицо.
Подъехал другой лесовоз – как две капли воды похожий на наш. Остановился. Водилы обменялись короткими репликами на водительском матерном, а после мой водила подошел и, хлопнув меня по плечу, сказал:
– Залезай в кабину. Сейчас поедем.
Я вновь почувствовал знакомый уже аромат тепла, смешанного с мазутом и металлом. Затаился в уголке.
Водилы снова матерились, потом долго цепляли трос, а я выпал из пространства и времени: мне хотелось как можно дольше находиться в этом теплом уголке вселенной.
Потом мы поехали. Стало так тепло, что я расстегнул полушубок. Рука моя наткнулась на нож, и мне стало так стыдно, что по щекам снова покатились слёзы. Ещё вчера я считал себя героем, а парнишку, который боялся идти на поезд, трусом. А ведь он охотник и никогда бы, наверное, не испугался встречи с волком!