— Хорошая работа, сэр, — сказал Дравот. — Вы загнали убийц в угол, и доктор Сьюард сорвался. Он уничтожил сообщника, а вы превзошли его в схватке один на один.
Борегара раздражало, что с ним обращаются как со школьником, которого товарищи учат исключительно из необходимости.
— А что насчет меня?
Борегар и Дравот взглянули на Женевьеву.
— Я теперь лишний свидетель? Как Джек, как Годалминг? Как эта несчастная девушка вот там? — Она кивнула в сторону комнаты Мэри Джейн Келли. — Вы же позволили ему зарезать ее, не так ли?
Сержант ничего не сказал.
— Вы или Джек убили Годалминга. Потом, зная личность Потрошителя, вы просто отошли в тень и позволили доктору разобраться с ней. Так казалось проще. Вам даже не пришлось пачкать руки.
Дравот отступил. Борегар был уверен, что у того при себе револьвер, заряженный серебряными пулями.
— Мы пришли в удобное время, — продолжила она. — Закончить историю. — Женевьева протянула скальпель Сьюарда. — Может, вам это нужно? Так будет аккуратнее.
— Женевьева, — сказал Борегар, — я не понимаю…
— Нет, и не поймешь. Бедный Чарльз. Для кровососов вроде Годалминга и этой твари, — она кивнула на Дравота, — ты — всего лишь потерянная овечка. Как и Джек Сьюард.
Борегар смерил Женевьеву долгим взглядом, прежде чем повернуться к Дравоту. Если до этого дойдет, он защитит ее ценой собственной жизни. Существовали пределы его преданности «Диогену».
Сержант исчез. Под аркой рассеивался туман. Почти взошло солнце. Дьёдонне подошла к Чарльзу и обняла его. Мир перестал вращаться, и вместе они превратились в неподвижную точку.
— Что здесь произошло, — спросила она, — по-настоящему что произошло?
Он еще не знал.
Уставшие до самых костей, они вышли из Миллерс-корта. С другой стороны Дорсет-стрит прохаживалась парочка констеблей, болтающих во время обхода. Женевьева свистнула, привлекая их внимание. Ее трель не походила на человеческую. Она пронзала барабанные перепонки, словно игла. Полицейские, вынув дубинки, поспешили к ним.
— Ты станешь героем, — прошептала она Чарльзу.
— Почему?
— У тебя нет выбора.
Полицейские подбежали к ним. Оба выглядели ужасно юными. Одним из них оказался Коллинз, которого Борегар помнил по визиту к сержанту Тику. Он признал Чарльза и чуть не отдал ему честь.
— В здании лежит труп женщины, — сказал им Борегар. — А во дворе — пара убийц. С Джеком-Потрошителем покончено.
Коллинз сперва пришел в ужас, а потом недоверчиво улыбнулся:
— Покончено?
— Да, — ответил Борегар насколько мог убедительно.
Оба констебля рванули в Миллерс-корт. Через мгновение они снова выбежали наружу и принялись свистеть. Скоро вокруг соберется множество полицейских, журналистов и любителей сенсаций. Борегару и Женевьеве придется многое объяснять, причем большее число раз, чем оба способны вынести.