льшую часть времени двигалось. Под ним Борегар различал другие личины. Красные глаза и волчьи зубы оставались неизменными, но вокруг них, под грубыми щеками, постоянно менялась форма; иногда там появлялась косматая, влажная морда, иногда — тонкий, отполированный череп.
Изящно одетый юноша-вампир, из-под воротника которого вырывался целый взрыв кружев, поднялся на возвышение.
— Это герои Уайтчепела, — объяснил он, платок порхал перед его ртом и носом.
Борегар узнал премьер-министра.
— Им мы обязаны гибелью отчаянных убийц, известных под именем Джека-Потрошителя, — продолжил лорд Ратвен, — бесславной памяти доктора Джона Сьюарда и, ах, Артура Холмвуда, ужасного предателя…
Принц свирепо ухмыльнулся, усы заскрипели, словно кожаные ремни. Ратвен, отец-во-тьме Годалминга, был явно смущен и расстроен напоминанием об отвратительных делах, в которых, по общему убеждению, участвовал его протеже.
— Вы послужили нам хорошо и верно, мои подданные, — сказал Дракула, и похвала его звучала как угроза…
…Ратвен стоял рядом с принцем Дракулой, завершая триптих правителей — вампиров-старейшин и «новорожденной» королевы. Не было никакого сомнения, что именно Влад Цепеш возглавлял эту находившуюся у власти троицу.
Женевьева встречала премьер-министра около века назад, когда путешествовала по Греции. Он показался ей дилетантом, отчаянно старающимся развлечь себя романтическими увлечениями, но подавленным бесплодностью длинной жизни. Став главой правительства, он сменил апатию на неуверенность, ибо, похоже, знал, что чем выше поднялся, тем большая существовала вероятность, что в конце концов его низвергнут в самую бездну. Она задумалась, видит ли кто-нибудь еще тот страх, который крысой угнездился в груди лорда Ратвена.
Дракула смерил Чарльза почти дружелюбным взглядом. Женевьева почувствовала, как кипит кровь в жилах ее любимого, и осознала, что приняла агрессивную позу, оскалив зубы и отрастив когти. Она заставила себя успокоиться и принять подобающий вид, стоя перед троном.
Принц перевел внимание на нее и поднял густую бровь. Лицо его было массой заживших шрамов, похожих на червей.
— Женевьева Дьёдонне, — сказал он, раскатывая ее имя по языку, стараясь выжать смысл из слогов. — Я слышал о вас прежде, в давние времена.
Она протянула вперед пустые руки.
— Когда я только вступил в это благословенное состояние, — продолжил Дракула, выразительно жестикулируя, — о вас отзывались в превосходных выражениях. Было так утомительно собирать сведения о перемещениях нашего вида. Периодически рассказы о вас доходили и до меня.