Элен запахивает шубу и допивает остатки вина.
Котелок очень тяжелый. От него горячий дух. Пахнет жженым коричневым сахаром и то ли тофу, то ли грязными тренировочными штанами.
И Мона говорит:
– Устрица! – Она тоже вышла в коридор. Она забирает у меня одежду и котелок и говорит: – Устрица, это мистер Стрейтор. – Она говорит: – Все, кто не знает: это мой парень, Устрица.
Парень убирает волосы с глаз и таращится на меня. Он говорит:
– Шелковица думает, что вы знаете текст баюльной песни. – Его член похож на мягкий розовый сталактит из сморщенной кожи. Крайняя плоть проколота серебряным колечком.
Элен улыбается мне, но ее зубы сжаты.
А этот парень, Устрица, хватается за отвороты Мониного халата и говорит:
– Блин, на тебе слишком много одежды. – Он наклоняется к ней и целует ее, перегнувшись через котелок.
– Мы исполняем обряд без одежды, – говорит Мона, глядя в пол. Она краснеет и указывает котелком на Элен. – Устрица, это миссис Бойль, я на нее работаю.
Подробности об Устрице: у него очень светлые волосы, они топорщатся во все стороны, как иголки на сосне, в которую ударила молния. У него тело как у подростка. Ноги и руки как будто все состоят из отдельных сегментов: массивные крепкие мышцы и узкие суставы – колени, локти, запястья.
Элен протягивает ему руку. Устрица пожимает ее и говорит:
– Кольцо с оливином…
Такой весь голый и молодой, он поднимает руку Элен повыше. Весь загорелый и мускулистый, он смотрит на ее кольцо, потом скользит взглядом по ее руке и заглядывает ей в глаза. Он говорит:
– Не всякий решится носить такой сильный камень. Страсть, заключенная в нем, подчиняет себе волю слабых. – И он припадает к нему губами.
– Мы исполняем обряд без одежды, – говорит Мона, – но вам не обязательно раздеваться. То есть совершенно не обязательно. – Она кивает в сторону кухни и говорит: – Устрица, пойдем – ты мне поможешь.
Уже уходя, Устрица оборачивается ко мне и говорит:
– Одежда – высшее проявление нечестности. – Он улыбается уголком рта, подмигивает и говорит: – Классный галстук, папаша.
Я считаю – раз, считаю – два, считаю – три…
Когда Мона уходит на кухню, Элен говорит мне:
– У меня в голове не укладывается, что вы все ему рассказали.
Она имеет в виду Нэша.
У меня не было выбора. К тому же он все равно не найдет текста песни. Я сказал ему, что свою книгу я сжег. И все остальные книги, которые мне удалось разыскать. Он не знает про Элен Гувер Бойль или про Мону Саббат. Он никогда не узнает, что это за стихотворение.
Из оставшихся книг еще несколько дюжин хранится в публичных библиотеках. Может быть, мы сумеем их разыскать и уничтожить страницу 27, пока будем охотиться за изначальным источником.