Около камбуза, за едой, Лутатини слушал разговоры команды.
— Говорят, что идем в Барселону. Это чистейшая ложь. Какой дурак будет что-либо отправлять в Испанию, когда воюющие страны платят за все в пять раз дороже. Во Францию мы держим курс — вот куда!
— Факт в квадрате.
Никто не знал, что скрывается в трюмах, и только делали на этот счет разные предположения:
— Вернее всего, военный груз.
— Да, шесть тысяч тонн.
— Может быть, оружие?
— А возможно, что и динамит.
— В Аргентине как будто нет динамитных заводов.
— Могли привезти из Соединенных Штатов, чтобы затем отправить под нейтральным флагом.
— Вот если напоремся на немецкую субмарину…
— Хо, тогда прямо в рай полетим вместе с нашим духовным отцом.
— Сеньор Лутатини окажет нам протекцию перед богом, чтобы для нас досталось местечко потеплее.
Лутатини досадливо хмурил брови:
— Напрасно вы смеетесь над такими вещами.
Он пробовал возражать, но всегда попадал в нелепое положение. Его оглушали грубой руганью. Матросы как будто нарочно старались показать себя перед ним с самой скверной стороны, издеваясь над всем, что для него было дорого и свято. Что это за люди? У них не было привязанности ни к богу, ни к семье, ни к отечеству… Они были бездомны, как птицы, и блуждали, по всем морям и океанам, от одного порта к другому, как обломки человеческого рода. Казалось, все интересы их сводились только к кабаку и продажной любви. О женщинах они отзывались так скверно, что Лутатини сгорал от стыда. Он никогда не представлял себе, что существует на свете такой разврат. А он еще хотел наставлять их на путь истины! Нужно быть сумасшедшим, чтобы взяться за такое дело!
В особенности доставалось ему от одного рулевого. Это был финн Карнер, худой человек, с признаками чахотки. Когда-то он плавал кочегаром, но потом перешел в верхнепалубные матросы. Топки вытянули из него соки, иссушили легкие, согнули спину, и к сорока годам его скуластое лицо пожухло, завяло. Когда он вступил в разговор с Лутатини, его злые глаза сверкали нездоровым блеском. Он часто задавал коварные вопросы.
— Вы, сеньор Лутатини, постоянно упираете на бога. Без воли божьей ни один волос с головы не упадет… А скажите, пожалуйста, на что он допускает войну? Ведь такой международной бойни ни один дьявол не придумает…
— Испытание посылает человечеству… — бросал готовый ответ Лутатини, стараясь быть спокойным.
Карнер махал руками.
— Застопорьте язык свой, чтобы он не выдавал всей вашей глупости! По вашему же писанию выходит, что бог ваш — всеведущий, всезнающий… Зачем же ему испытывать людей? Я не бог, а простой смертный человек, да и то знаю, что если на вас навалить три тонны угля, то вы лопните под такой тяжестью, как таракан под каблуком…