И выражение его глаз, когда меч брата чуть не рассек ее пополам…
Он любит ее, она уверена в этом, но что-то связывает его. То ли все дело в его принадлежности к легендарному летучему отряду (она до сих пор не могла поверить, что тот парень, который когда-то бегал за ней по лесу, теперь один из самых грозных воинов в христианском мире), то ли в ее семье и вражде, то ли в ее замужестве и его чувстве преданности другу, то ли во всем этом вместе, она не знала. Но была намерена узнать.
Все преодолимо, особенно если они по-настоящему любят друг друга. Ей просто надо заставить этого твердолобого упрямца осознать это.
Легче сказать, чем сделать. Он не избегал ее открыто, но с течением дня становилось все яснее, что его беспокоит еще что-то помимо их черепашьей скорости передвижения. Была в нем какая-то настороженная напряженность, которой она никогда прежде не замечала. Впервые она увидела в нем того воина, каким он был: грозного, жесткого бесстрастного и полностью сосредоточенного на своих обязанностях. Странно было видеть эту его сторону, частью которой она никогда не была.
День уже перевалил за середину, когда они с Макгрегором галопом прискакали к тому месту, где королевский кортеж сделал короткую остановку на берегу Лох-Гласкарноха. Хелен сразу поняла: что-то случилось. Мужчины тут же отвели в сторону короля и нескольких высокопоставленных членов его свиты, включая ее брата и Дональда, для какого-то, судя по всему, напряженного разговора.
По тому, как помрачнело лицо короля, она поняла, что новости, которые они принесли, скверные. А когда взгляд брата метнулся туда, где она сидела на берегу и ела хлеб с сыром, Хелен испугалась, что это имеет какое-то отношение к ней.
Хотела бы она слышать, о чем они говорят, но было ясно, что между ними идет какой-то спор. Что неудивительно, когда с одной стороны ее брат и Дональд а с другой – Магнус.
Терпеливое ожидание не входило в число ее добродетелей. Она уже собралась начать незаметно подбираться к мужчинам, когда они разошлись и Магнус зашагал в ее сторону.
Глаза их встретились, и как бы он ни пытался скрыть свою тревогу, она все равно ее разглядела.
Сердце защемило. Как бы ни была велика ее обида, как бы ни хотелось поговорить о вчерашнем вечере, было ясно, что с этим придется подождать.
Она поднялась ему навстречу и положила ладонь на руку, словно могла как-то облегчить его ношу. Прикосновение к нему, стремление почувствовать эту инстинктивную связь казалось самой естественной вещью на свете. И так было всегда.
– Что случилось? – спросила она.