Картина была настолько ужасающей, что присутствующие на минуту онемели. Посмотрев на своих и чужих воинов, Александр молча снял с головы стальной шлем, тем самым отдавая дань уважения бесстрашному воину. Следуя его примеру, сняли головные уборы все советские военнослужащие. Хадовцы недоуменно уставились на Хантера, но туран Шахруз, приблизившись к ним, тихонько сообщил о шуравийских традициях, в ответ афганцы с молчаливой благодарностью потупили взоры.
Тотчас состоялся второй акт спектакля, имевший название «Кровная месть». Один из пуштунов, ничего никому не говоря, подошел к пленному гранатометчику, сильным ударом под колени сбил с ног. Сняв с трупа Тукуда «карачун», афганец поставил бачу лицом на юго-запад, прочитал коротенькую молитву и, всунув два пальца в ноздри, задрал голову вверх, как барану.
Хлопец дико заверещал, пуштун коротким профессиональным движением перерезал горлянку, умело увернувшись от струи крови, хлынувшей из раны. Бача безвольно забился в руках палача, но тот, не обращая внимания на конвульсивные движения жертвы, быстро отрезал голову, схватил за волосы, подошел к кяризу, и с отвращением скинул голову вниз, плюнув вслед.
Тело обезглавленного дергаясь, сплывало кровью, как и тело его соплеменника, никто не обращал на него внимания. Хадовцы взяли тело своего товарища, потянули к уазику.
– Так, – подал голос старший лейтенант Ерофеев. – Теперь делаем так, как меня научил заменщик, перед тем как улетать в Союз!
– А как это? – спросил подошедший лейтенант Воронов, с интересом оглядываясь по сторонам – он пропустил кровавое зрелище.
– Сейчас увидишь… – прохладно ответил замполит, тяжело двигая сухими губами.
Ему вдруг показалось – он пребывает на этой войне уже десятки лет и не может вообразить себя в нормальных условиях, без крови, стрельбы и насилия.
Саперы быстро забегали от кяриза к своему бэтээру и обратно. В руках Ерофеева появился стеклянный пузырек (грамм на триста) с какой-то не очень прозрачной жидкостью.
Этот сосуд «крот» крепко примотал изолентой к гранате РГД, его бойцы притянули кусок засаленного брезента, служивший когда-то тентом общего покрытия. Не говоря никому ни слова, старший лейтенант Ерофеев приблизился к отверстию посреди двора и, вырвав чеку из гранаты, бросил «снасть» вниз. Через четыре секунды, как и положено, раздался слабенький взрыв.
– Закрывай! – последовала резкая команда начальника разведки саперного батальона, солдаты поспешно набросили на дырку брезент, перекрыв, таким образом, доступ атмосферного кислорода.
– Следи! – снова прозвучала четкая команда и четыре сапера, взяв автоматы наизготовку, заняли позиции по четырем углам брезента.