Болезненное, неослабевающее давление, казалось, никогда не кончится. Фил с силой разжал ее губы, не обращая внимания на протесты своей жертвы. Айрис извивалась, пытаясь вырваться, но тщетно. Вдруг она почувствовала, как рука мужчины, крепко прижимавшего ее к себе, скользнула вниз, нащупывая изгибы ее фигуры. Агрессивность поцелуя, который скорее был похож на пытку, стала уходить. Губы Филиппа, чувственно блуждающие по лицу Айрис, стали более мягкими и нежными. Несмотря на внутреннее сопротивление, помимо своей воли она начала реагировать на ласки мужчины, который продолжал держать ее в объятиях.
Предательская теплота разлилась по всему хрупкому телу, плотно прижатому к твердым, мускулистым бедрам. Сказались долгие годы без единого мужского поцелуя. Когда чувственные мужские губы трепетно касались ее приоткрытых губ, а язык настойчиво старался проникнуть внутрь, она уже не нашла в себе сил для сопротивления. Мозг и тело захлестнула горячая волна сексуального влечения. Но ошеломляющий вихрь эмоций не до конца погасил разум. Мелькнула мысль: Фил намеренно использует свои неотразимые мужские чары, чтобы заставить ее признать свою власть над ней. Но что она могла сделать? Непреодолимое желание током пронзило все ее изголодавшееся по любви тело. Воля была парализована бушующей в нем страстью. И не было сил, и не было уже возможности и желания остановить этот мощный эмоциональный взрыв.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Филипп оторвал свои губы от лица Айрис и посмотрел на ее пылающие от возбуждения щеки. Она медленно открыла глаза.
С минуту она стояла, не шевелясь. Затем взглянула на Филиппа в замешательстве. Айрис была ошеломлена и смущена столь скорой его победой над ее дремавшими чувствами. Но когда грубые реалии прорвались через затуманенный страстью разум, она с криком ужаса вырвалась из мужских объятий. Пытаясь восстановить прерывистое дыхание, она уставилась на него в полном оцепенении.
Что она делает? Айрис не хватало воздуха, она как будто только что пробежала милю. Бедняжка не понимала, что с ней происходит, ее тело все еще продолжало дрожать от сексуального желания.
Она готова была провалиться сквозь землю от стыда. Как можно хотеть мужчину, который так безжалостно бросил ее восемь лет назад, а теперь добивается родительских прав на ее дочь? Она, должно быть, просто сошла с ума. Вот такой редкий случай буйного помешательства.
Лицо Филиппа было напряжено, сквозь загар проступала бледность, а зрачки голубых глаз походили на стальные точки. Он тоже тяжело дышал, но куда быстрее, чем она, сумел взять себя в руки.