Мальчик стоял один.
Как он попал сюда? Что вытолкнуло его в эту необузданность страстей, лжи и лицемерия? Какое великое начало в человеке, сохраняя ребенку зрение и лишая того же взрослых, привело его сюда?
Среди скачущей и ревущей толпы, среди флагов и песен, дыма, фейерверков и речей, только одно существо в толпе широко раскрыло глаза, будто найдя второго, такого же. Кто понимал, чувствовал и удивлялся вместе с ним, ища ответа и помощи в отчаянном крике смысла. Только этот ребенок знал, как мама и он останутся без отца, который давно укрыт от них знаменами и призывами, и которого отнимет у них чудовище революции. Руками галстуков и шляп, людьми, что покинут бушующее море на лимузинах и под охраной. Понимая для чего сделают отца, мужа и любимого временно героем временные люди временных перемен. Скрывая цели и обманывая народ. В этом взгляде ребенка, который нельзя ни вынести, ни оттолкнуть, укрылась правда жизни. Укрылась от масок, прикладов и пуль. Правда, в которой пропасть между отцом, матерью, семьей и опьяненных «кровавой» платой лидеров. Горем, беспощадно сеянного ими. Расчетливо и продуманно. Холодным сердцем и грязными руками. Именно такое сочетание выбирал рок.
Но мальчик рассмотрел правду, будто только ему было доступно видеть страшное время безвластия, растоптанной жизни, ее распятия и погибели. Будто только он обнимал изнасилованную сестру, бабушку в слезах, укрывая от каких-то злых дядек с оружием, избивающих мужа соседки палками и прикладами. Выкрикивая при этом жуткие слова. Слова, которые слышит и сейчас: «Слава Украине!» Слышит не как все. Слова, под которые смеются, поют и ликуют призраки на сцене, и от которых будет стыть кровь чуть погодя, у самих взрослых.
Андрей видел уже эти глаза. Не потому что они были знакомы, или встретились когда-то, а потому что одинаковы у детей. У всех на земле. И одинаковость та, незаметная в обыденной жизни, бросается к вам в переломах ее, режет, умоляет и стыдит. Просит остановиться и прижать. Глазам страшно – они страницы истории. Настоящие. Искренность страха, такая знакомая людям, всегда обманывает их… но не детей и строки. Они знают финал. Просто первые не могут сказать, а вторые – ждут. Им уже показали тот день, в прошлом и будущем мира. Одинаково беспощадного. Одинаково бессмысленного. Одинаково отчаянного…
Мальчик подошел к Андрею:
– Дяденька, верните меня к дельфину. Мне не нужен парафиновый рай. Я не хочу жить среди вас.
Сознание медленно покинуло мужчину.