— А потом мы все пошли в эту церковку — костел, помнишь? Ну, где можно помолиться об исполнении желаний. Ты о чем молилась тогда?
— Я дура, Натка. Я молилась, чтобы Влад Мурашевский быстрее уехал. Мне не нравилось, как он смотрит на меня, как дурачится на репетициях.
— У вас с ним разве же что то было? — Наталия удивленно приподняла бровь и скулы ее чуть покраснели. — Я думала, что мне это кажется.
Лиля чуть смущенно кашлянула.
— С моей стороны так, кокильяж[2] — кураж, а он что себе вообразил, я не знаю. С одной ночи разве можно что-то себе вообразить? По-моему, нет, — категорично заявила она.
— Лилька, ну ты и фунт изюма! — ахнула Наталия. — Это когда же ты успела с ним переспать??
— Ну, успела… Подумаешь! Тебе то что? Ты вообще уже тогда была с Китом, тебе было не до меня…
— Ты что же это, злилась на меня?
— Нет. — Лилька пожала плечами. — Почему? — Я радовалась. Моя самая любимая подруга вышла замуж. А у меня вдруг появилась личная, собственная жизнь. И я была совершенно свободна.
— Гм — мм! — Покачала головой Наталия. — И ты сразу попыталась ее устроить, личную жизнь? — Она рассмеялась тихо. — Вот так, с разбегу?
— Да! — с вызовом, чуть насмешливо протянула Лиля. — Знаешь, я как-то не привыкла упускать шансы.
— Мурашевский — плохой шанс. Он лентяй, забросил репетиции, сорвал стажировку… Пан Карел просто согласился на его возвращение в нашу консерваторию, слава Богу.
— По сравнению с Турбиным, конечно, он — не супер. Ведь не каждому так улыбается фортуна, как твоему Киту. — Но с ним, по крайней мере, было не скучно. Шикануть, при случае, он умел! Настоящий потомок легендарной нашей оперной дивы Карелиной. По замашкам, я имею в виду.
— Конечно. Загулы стажера оркестра филармонии на всю Прагу. Громко. Стильно.
— И стыдно. Перед паном Карелом. Надоело выговоры выслушивать, краснеть, оправдываться, заикаться. Слава Богу, что Влад уехал. Скатертью ему дорога до самого Песчаного карьера!
— А ты, оказывается, злая, Лилечка! — протянула, задумчиво улыбаясь Наталия, наматывая на палец прядь волос.
— Обыкновенная. — Лиля сжала плечо подруги и отошла к столу, собирая скатерть, чтобы вытряхнуть сор. — Радуюсь вот теперь, что успела с ним не наделать глупостей.
— Ты хочешь выйти замуж? — просто и спокойно спросила Наталия.
— Не знаю. Иногда хочу. Иногда нет. Я и в музыке хочу чего то добиться тоже. А с пеленками — какая карьера? Мне охота в оркестре поиграть. Я люблю свой кларнет. И свои концертные платья. Как будто я фея с волшебной палочкой в руке где-то «средь шумного бала»… Меня это прельщает. Увы, я не Татьяна онегинская. «Ветошь маскерада» — люблю тоже. Это ты у нас — княгиня Гремина! Все бы тебе только тишь, да музыка.