В общем, по поводу Лолиных переменчивых увлечений Маркиз всегда был начеку и ничего хорошего от них не ждал. А ведь еще время от времени на Лолу нападала тоска по театру, и она грозилась все бросить и уйти на сцену.
Всю последнюю неделю Лола была во власти нового увлечения. Она вышивала. Собственно, за вышиванием Маркиз свою боевую подругу не видел, но по всей квартире валялось ужасающее количество ниток. Пару раз Маркиз с трудом выпутывал из них песика, и даже кот Аскольд, несмотря на не слишком юный возраст и солидную комплекцию, играл разноцветными клубками.
Так что Лёня открыл дверь своими ключами, потому что знал, что, если Лолка сидит за вышиванием, она и с места не встанет. А если встанет, то обязательно что-то там у нее распустится или, наоборот, запутается, и шуму потом не оберешься, так что выйдет себе дороже.
В прихожей по обыкновению его встречал кот Аскольд. Лёня привычно растрогался — он очень трепетно относился к своему коту и ценил оказываемые ему знаки внимания, потому что делал кот это достаточно редко.
Аскольд сидел, аккуратно обернув лапы хвостом, на морде его было написано равнодушие, но Лёня тешил себя мыслью, что кот притворяется, а на самом деле очень рад его возвращению.
— Аскольдик, дорогой! — радостно пропел Лёня и наклонился к коту, чтобы погладить. Тут он заметил на усах кота две нитки — одну розовую, другую голубую.
— Так… — задумчиво протянул Маркиз, — стало быть, у Лолки это не прошло…
Аскольд мигнул, подтверждая.
— Не смей с ним разговаривать! — донесся из гостиной злой Лолин голос. — Он съел мой клубок!
— Аскольдик! — всерьез обеспокоился Лёня. — Ты правда это сделал? Тебе будет плохо!
Кот дал понять, что, разумеется, это неправда и что плохо ему не будет. Маркиз взял кота на руки и пошел в гостиную.
Лола сидела у окна с пяльцами в руках, на лице ее было сосредоточенное выражение.
— О! — преувеличенно восхитился Лёня. — Ты прямо как Пенелопа! Только я не Одиссей!
Лола вздрогнула от неожиданности и уколола палец. Потом с видимым облечением отложила вышивание и холодно посмотрела на своего компаньона.
— Пенелопа не вышивала, — процедила Лола, — она ткала. Серый ты, Лёнечка, как ноябрьский вечер.
— Это хорошо, — Лёня и бровью не повел, не обидевшись на «серого», — это хорошо, что ты не Пенелопа, потому что, хоть у нас и большая гостиная, ткацкий станок сюда вряд ли влезет. Придется стену ломать, соседи будут против.
Лола фыркнула презрительно, но промолчала. Лёня решил не обострять отношения, осторожно ссадил кота на диван и подошел к своей компаньонше.