– Верно... А ты, Борисыч, что, из-за Ирины Генриховны – ну насчет перемещений?
– В том числе и из-за нее. А вообще-то, Володя, если честно, устал я... В последнее время какое-то идиотское равнодушие подступает, наподобие приступов... Вероятно, и правда устал.
– Ну уж ты-то – и равнодушный? – Володя улыбнулся. – Сам себе противоречишь, Сан Борисыч! Равнодушные под впечатлением встречи, про которую ты упомянул, дел из архивов не извлекают, поскольку текущих и без того завались!
Турецкий не выдержал и тоже улыбнулся:
– Я ж говорю – приступами накатывает... Кроме того, насчет Иришки действительно серьезно. Даже доктор руками разводит, откуда у нее столько тревоги за мою персону, занятую все последнее время исключительно бумагомаранием. Врач к тому же утверждает, что на самом деле все должно быть наоборот.
– Что – наоборот? – не понял Володя.
И Турецкий, добравшись до остро волновавшей его в последнее время темы, охотно пояснил:– Понимаешь, у беременных, наоборот, инстинкт самосохранения, а значит, и сохранения ребенка, должен быть сильнее, усиливается он, а не ослабляется! И в этой связи они поглощены собой, а к окружающим, напротив, должны относиться спокойнее, равнодушнее, чего-то и вовсе не замечать и не чувствовать... А Ирина моя с каждым днем все больше нервничает – и состояние свое, словно специально, ухудшает! Это ненормально!
– Знаешь, – Яковлев смущенно посмотрел на Турецкого, – я в этом, если честно, ничего не понимаю...
Александр Борисович спохватился и тоже почувствовал себя неловко:
– Извини, я в последнее время слишком много об этом думаю... Еще немного – и можно наниматься в их больницу медбратом – на случай, если из Генпрокуратуры вылечу!
Они рассмеялись оба одновременно, и возникшее напряжение тут же спало.
– Ладно, уважаемый опер, – доброжелательно поглядел на Володю Турецкий. – Ты так и не ответил, сможешь заняться Глуховым? Учти, формально дело не возобновляя... пока. Так что имеешь право отказаться.
– Когда это я тебе отказывал? – удивился тот. – Буду, конечно! Все равно до отъезда делать нечего!
В дверь кабинета постучали, и в приоткрывшуюся щель просунулось миловидное личико Наташи.
– Александр Борисович, пришел факс из Коксанска, от Поремского!– Давай неси, – кивнул тот. А Володя Яковлев тут же поднялся со своего места:
– Ну все, не буду вам мешать! – и шутливо вскинул руку к виску. – Разрешите приступать к выполнению задания, господин госсоветник?
– Иди уж, иди, – ворчливо буркнул Турецкий, – докладываться можешь по телефону, обещаю мобильный свой больше не отключать... Спасибо тебе!