– Можно, Пенка?
Видели бы вы меня, юного и неоперившегося, с тонкой шейкой да хохолком на макушке! Я робко заглянул в дверь Пенки и увидел классическую картинку: печальная дева в покачивающемся кресле, влажные глаза, бесконечная музыка «Европа плюс»…
– Заходи, Ален… Нет, пожалуйста, не закрывай до конца дверь, пусть она будет приоткрытой! Вдруг он придет…
Кто такой «он» не стоило и уточнять – повторюсь, Пенка была влюблена перманентно и страстно.
– Садись, Ален. Возьми себе стакан – там, на столе. Наливай себе – это виноградная ракия, она в сто раз лучше вашей ужасно горькой водки. Налил? Давай чокнемся: за любовь!
И мы чокнулись, и выпили, и разлили по новой, и вновь чокнулись под тост за любовь. Поначалу мы пили мини-порциями. Но эта блажь в суровой российской действительности (слабое отопление холодного месяца марта плюс мужская неверность и отчаянное одиночество) быстро испарилась: через каких-то пару часов мы уже глушили ракию полными стаканами, наперебой рассказывая друг другу собственную историю несчастной любви.
Финал и вовсе был как из полнометражного художественного фильма: мы крепко обнялись и буквально плакались друг другу в жилетку. Вот тут и шевельнулось во мне первое чувство – сопричастности? Возможного рождения новой любви?
Как бы там ни было и что бы во мне ни шевельнулось, а я обнял Пенку немного нежнее и поцеловал немного более страстно, а она в ответ прильнула ко мне всем телом, заставив на мгновение и думать забыть о разных там Сонях-изменщицах.
И вот тут бог весьма вовремя успел прихватить меня за ушко, не дав лишний раз согрешить: в дверь пару раз стукнули, и в нашу тихую обитель ввалилась шумная, веселая компания.
Естественно, мы с Пенкой тут же отскочили друг от друга, принявшись обниматься и хихикать с гостями, которые принесли с собой все для праздничного стола: водку, соленые огурцы-помидоры, котлеты из столовой, три буханки хлеба и отварную вермишель в кастрюльке.
Так завязка нашей любви оборвалась в самом начале, и мы с Пенкой на всю жизнь остались просто добрыми друзьями, за что лично я весьма благодарен высшим силам, потому как мог смотреть в ясные очи Пенки чисто и честно.
…И вот спустя энное количество лет мы вновь были с Пенкой тет-а-тет. Поскольку мне в ближайшие два часа предстояло исполнить роль жилетки, я уже хотел было начать хлопотать по части кофе, но хозяйка жестом руки остановила мой пыл:
– Ален, прошу тебя, садись. Сейчас я сама тебя как следует покормлю и кофе по новой организую.
И она улыбнулась мне вполне бодрой улыбкой, первым делом открывая холодильник и извлекая из него большую сковороду.