В дверях выросла ярко освещенная фигура ночного портье.
— Миссис Палмер, поступила жалоба, что вы развлекаете гостя. Как вы знаете, это противоречит принятым в «Роузбей-холле» строгим правилам.
У Салли отвисла челюсть.
— Никого я не развлекаю…
Хью встал, потряс ногой, спуская брючину, и шагнул к двери. Нависнув над коренастым коротышкой, он властно произнес:
— Как вы смеете оскорблять миссис Палмер? Миссис Палмер — моя сотрудница, и я только что проделал сто двадцать миль, чтобы обсудить с ней важную деловую проблему!
Портье поднял поросячьи глазки, робко посмотрел на Хью сквозь толстые стекла очков и переступил с ноги на ногу.
— Раз так, прошу прощения, — пробормотал он, — но…
— Я сейчас уезжаю.
Портье бросил на Салли подозрительный взгляд.
— В таком случае, сэр, будьте любезны выйти через главный вход, чтобы я знал, что в помещении нет посторонних. — Он повернулся и двинулся по коридору с поразительной для такого грузного человека прытью.
Салли подняла пропитанный кровью платок и бросила его в корзину. Ее лицо было пунцовым от гнева.
— Как он смел, мерзкий коротышка!
— Это его работа.
— Но ведь вы сказали, что приехали сюда по делам фирмы!
— Фирма здесь ни при чем, Салли. Я приехал, чтобы поговорить о нас с вами. Хотел извиниться за свое поведение в тот четверг…
— Да, вы это уже сказали, — быстро пробормотала она, когда Хью шагнул к ней. — Я принимаю ваши извинения, но хотела бы как можно скорее забыть об этом.
Хью обнял ее и нежно поцеловал в лоб.
— Правда, Салли? Неужели вы действительно хотите забыть? По-моему, вы обманываете себя.
Салли предпочла промолчать. Хью отпустил ее и медленно пошел к двери.
— А вот я, — добавил он, — не хочу забывать. Поговорим на следующей неделе.
Хью давно ушел, но в воздухе еще витал запах его одеколона. Все это время Салли продолжала размышлять над его прощальной репликой.
— Сто двадцать миль? — прошептала она. — Проехать сто двадцать миль только для того, чтобы извиниться? — Бог свидетель, ей становилось плохо при одном воспоминании о прошлом четверге. А через неделю она усугубила свою вину перед Хью Баррингтоном Третьим, приветствовав его пинком в голень. Да за такое оскорбление знаменитые предки Хью сослали бы ее в колонии!
Глядя на часы, Салли дожидалась, когда на циферблате появятся два нуля и возвестят рождение нового дня. Наконец нули вспыхнули и уставились на нее, как чьи-то горящие злобой глазки. Она улыбнулась, вспомнив, как в прошлый уик-энд пыталась с помощью электронных часов научить старшего племянника узнавать цифры и время. За завтраком Джек, гордый новообретенными познаниями, похвастался папе с мамой, что еще не спал, когда они вернулись домой в ноль-ноль часов.