27 год, 6 месяц, 3 число, среда, 20:21.
Гравийный карьер «Глухомань».
— Тьфу, гадость! — Леонид еще раз прополоскал рот, сплюнул. Все равно такое ощущение, что полон рот песка. Уже полчаса, как завершающий на сегодня самосвал ушел, и техника почти вся встала на свои места, а до сих пор не проплевался. Леонид и подумать не мог, что столько пыли перепадает мастеру.
— Эй, мастер, ты скоро? — окликнул его из столовки под брезентовым навесом Майкл Хиггинс — тот самый парень, с которым он сцепился пару недель назад, один из немногих здесь темнокожих. Не очень любят негров в Техасе и Конфедерации. Но Хиггинс парень не просто темнокожий, он в свое время морпехом отслужил, так что для большинства здешних парней он — свой. Кроме того, что Майкл на погрузчике работает, он еще сегодня дежурит по столовой. — Пробу снимай, а то скоро парни соберутся. Голодные.
— Сейчас, Майкл. Что там у тебя? — Панфилов подошел к длинному столу из грубых досок, который собрали здесь в понедельник.
— Макароны с тушеной говядиной, что еще? Хлеб свежий, кофе. Нужно овощи свежие заказать, хотя бы помидоры и лук. А то преснятина скоро надоест. — Негр торжественно вручил здоровенную ложку мастеру.
Панфилов заглянул в кастрюлю. Нормальные такие макароны по-флотски. И пахнут здорово.
— Фкушно, — с набитым ртом пробормотал Леонид. Проглотил, с сожалением поглядел на кастрюлю. Охота жрать, прямо скажем, но, пока все не соберутся, ужин не начнется, обычай в компании сложился еще в первый сезон. — Молодец, Майкл, хоть шефом тебя ставь. Но все равно, завтра буду требовать у Поплавски повара. Не выходит у нас одного мужика хотя бы часа на три от основной работы оторвать, а завтра вообще настоящее дело начнется. Не зря Зарубин в «Конец путей» с пробными грузовиками уехал.
— Хорошая галька? — поинтересовался повар, ставя на стол стопку пластиковых тарелок. Не одноразовых, а вполне себе серьезных, основательных. На Новой Земле до сих пор не было настолько мощной химической промышленности, чтобы позволить себе выбрасывать пластик в мусор. Даже пакеты до сих пор бумажные.
— Да, очень. Крупная, и в основном — гранит. Удивительно, ведь здесь практически равнина, горами эти сопки не назовешь. Но Виктор говорит, что это один из дальних отрогов тех самых Сьерра-Гранде.
— Тогда это по-настоящему далеко, до тех гор тысячи полторы километров на север. Ладно, Леонид, я звоню. — Майкл взял обрезок арматуры и подошел к рельсу. Частые и звонкие удары разнеслись над темнеющим лагерем…
— Так, мужики, прошу слова. — Леонид подождал, пока сидящие за столом работяги наелись, и встал. Достал из-под стола литровую емкость с «Одинокой звездой», местным виски, передал ее сидящему рядом бульдозеристу: — Рома, разливай.