– Ты слишком усердствуешь, – послышался голос сзади.
– Скромность украшает монахов, а не воевод, – ответил Мнишек.
– Это слова, достойные юного гусара, а не будущего тайного регента Московии.
– А ты думаешь, Корвус, что в Московии мне следует быть умеренным?
– В Московии тебе следует стать просветителем и героем. Москва не любит иноземцев. Там, что швед, что татарин – одно. Ты должен научить их любить себя. И только после этого твори, что хочешь.
– Любить? – Мнишек рассмеялся.
– Любить, – строго ответил Корвус, уже вплотную приблизившись к скамейке.
– Пускай любят Марианну, – отмахнулся воевода.
– Ее они никогда не полюбят.
– Почему это? – удивился Мнишек.
– Она слишком надменна и жестока, чтобы заслуживать любовь. Впрочем, это беда всей вашей семьи, Ежи.
Корвус со всей силой схватил Мнишека за рукав своими маленькими, но сильными цепкими пальчиками.
– Запомни, Ежи! – прошипел он. – Ты слишком много о себе возомнил! Вернись на землю, иначе все наши планы ждет крах!
Мнишек испуганно смотрел на монаха.
– Ты – не король! Ты никогда не будешь королем, и твои потомки ими не будут, даже после того, как Москва будет нашей, даже после того, как коронуют твоих внуков и правнуков!
– Что? – тихо спросил Мнишек.
– Никогда! – продолжал Корвус.
– Но…
– «Но» заключается в простой истине – в тебе нет королевского ума и королевского терпения.
Корвус отпустил руку Мнишека.
– Воспитай в себе это качество, Ежи. Иначе так и будешь обслуживать похоть монарха.
Корвус направился по тропинке в сторону старинной полуразрушенной часовни, где обычно молился по утрам.
А Мнишек встал со скамьи, и, раздумывая над словами монаха, отправился пировать дальше.
В тот же день, пан Ежи объявил о помолвке своей дочери с московским царевичем.
* * *
Марианна была счастлива. Только что она получила письмо из Варшавы, в котором отец сообщил, что король одобрил план его военной компании и вскоре жених отправится на Москву.
Она сидела в комнате и гадала на картах. Уже четвертый раз ей выпадала тройка Денариев – удача. И хотя карты говорили о каких-то препятствиях – но разве бывает война без препятствий?
Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей было настолько хорошо в предвкушении близкой свободы от этого «польского ада» – так она называла родную страну – что было слышно, как быстро колотится сердце. Престол! Московский престол! Она – богемская дворянка с немецкой и чешской кровью, прорвется на московский трон и станет править этой далекой и странной землей!..
У нее закружилась голова, после того как она представила себе свое правление. Свои реформы, преследование противников, силу своей армии. И народ, этот странный народ Московии, который наверняка будет ее ненавидеть, но она заставит их всех бояться и уважать себя.