Молодой человек боролся с желанием обнять ее, зная, что его оттолкнут. Ей, со своей стороны, хотелось бы истребить грязное воспоминание о той ночи в нечистой бордоской гостинице, чтобы прижаться к нему и рассказать о своих бедах, как она делала это, когда была маленькой и когда они прятались в детской комнате или на сеновале.
Не замечая этого, они одновременно вздохнули, и в этом вздохе выразились все страдания, от которых они не могли найти утешения.
Руфь вернулась, неся на подносе две чашки супа, тарелку с домашним пирогом, хлеб и бутылку красного вина. Они проглотили этот скромный обед с аппетитом, делающим честь их молодости. Как всегда, когда она ела с удовольствием, Леа забыла о своем опасном положении.
— Он очень неплох, твой пирог, — проговорила она с полным ртом.
— Он, правда, замечателен, — одобрил и Матиас.
Они закончили свою трапезу в молчании, наслаждаясь этой мирной минутой. Допив вино, Леа попросила:
— Руфь, я потеряла всю свою одежду. Ты можешь приготовить для меня узелок? Нет ли у тебя двух или трех платьев на рост тети Бернадетты… Кстати, как она поживает?
— Не очень хорошо. Она жалуется, что почти не получает известий от Люсьена и очень страдает от ревматизма.
— Бедняга… Посмотри, может быть, найдется для меня кое-что из одежды.
— Пойду поищу.
Шарль зашевелился во сне. Леа накрыла его пледом, которым любил укутывать ее отец, когда работал зимой в своем кабинете.
— Надо найти место для встречи, — сказал Матиас.
— В церкви Ла-Реоля?
— Нет, это слишком опасно. Фьо и его люди тебя знают, ты рискуешь быть арестованной.
— Тогда где?
— Ты знаешь кладбище Сент-Андре-дю-Буа?
— Конечно, — ответила она, пожав плечами.
— Ты помнишь склеп Ле Руа де Сент-Арно справа от входа?
— Да.
— Там растет кипарис, в стволе есть трещина. Я опускаю туда письма. Приходи туда ежедневно. Если тебе понадобится что-нибудь сообщить мне, воспользуйся этим тайником. Ты поняла?
— Я не идиотка, но если меня не захотят отпустить?
— Придумай что-нибудь и убеди их, речь идет о жизни Камиллы.
Вошла Руфь с большой сумкой.
— О, это слишком много!
— Я укреплю ее на твоем багажнике. Где твой велосипед?
— Я его спрятала. Сейчас покажу.
— Руфь, у вас есть веревка? — спросил Матиас.
— Да, вот она.
Пока Матиас укреплял ее багаж, Леа наклонилась над спящим Шарлем и погладила его светлые волосы.
— Надеюсь, ты позаботишься о нем…
— Я постараюсь… У нас почти нет денег. Твоя тетка Бернадетта пустила в продажу свои сосны…
— Я знаю, Руфь… Но что я могу сделать? У меня ничего нет. Продай мебель, если найдешь покупателя.
— Прости меня, моя дорогая. Я, старая дура, говорю тебе обо всем этом в такой момент. Я выпутаюсь.