— Баркер вызвал мистера Джунипера, и тот сделал коту укол, — сказал Фокс. — Кажется, ввел ему стрихнин.
— Главное, чтобы это не спутало результаты экспертизы. Ладно, Фокс, встретимся в саду на второй террасе.
Пройдя за обитую сукном дверь, Родерик словно попал в другой мир. Пушистые ковры сменились узкими циновками, по коридорам гуляли сквозняки, пахло карболкой, на стенах вместо викторианских гравюр висели сугубо современные картины, проникнутые задорным пренебрежением к успокаивающей душу, а потому и, без сомнения, нежелательной красоте.
Держа курс на оглушительный шум, Родерик вскоре оказался в большой комнате, где подопечные мисс Эйбл возились кто с «конструкторами», кто с пластилином; одни что-то раскрашивали, другие колотили молотками, третьи кромсали ножницами бумагу и мазали ее клеем. Панталоша возглавляла команду, игравшую в непонятную игру с весами, гирьками и мешочками с песком, и горячо спорила с каким-то мальчишкой. Увидев Родерика, она ни с того ни с сего разразилась пронзительным деланным смехом. Он помахал ей, она тут же дурашливо повалилась на пол и застыла, изображая неимоверное удивление.
Из дальнего конца комнаты навстречу Родерику вышла Каролина Эйбл.
— У нас тут довольно шумно, — решительно сказала она. — Может быть, пройдем ко мне в кабинет? Мисс Уотсон, вы за ними присмотрите?
— Да, конечно, — ответила пожилая женщина, выныривая из-за детских спин.
— Тогда пойдемте.
Ее кабинет — маленькая комната, увешанная таблицами и диаграммами, — был тут же под боком. Мисс Эйбл села за аккуратный письменный стол, и Родерик тотчас заметил на нем стопку сочинений, написанных на разлинованной желтыми полосами бумаге с полями.
— Вероятно, вы уже знаете, в чем дело, — сказал он.
Мисс Эйбл бодро ответила, что да, пожалуй, знает.
— Я довольно часто вижусь с Томасом Анкредом, — откровенно объяснила она, — и он рассказал мне обо всех этих неприятностях. Между прочим, рассказал очень четко и последовательно. Он хорошо адаптировался в новой ситуации и пока реагирует на нее с достаточной адекватностью.
Родерик воспринял это сообщение как чисто профессиональную оценку поведения Томаса. «Интересно, у них роман? — подумал он. — Если да, то неужели она точно так же анализирует их отношения?» Мисс Эйбл была очень недурна собой. Хорошая кожа, большие глаза, отличные зубы. И плюс к тому устрашающе нормальная психика.
— Мне бы хотелось услышать ваше личное мнение об этой истории, — сказал он.
— Квалифицированные выводы невозможны без тщательного анализа психической структуры хотя бы одного, а лучше всех членов этой семьи, — ответила она. — Совершенно очевидно, что их отношения с отцом строились неудовлетворительно. Мне бы хотелось побольше знать о его браке. Естественно, здесь вполне можно усмотреть страх перед импотенцией, хотя и не до конца сублимированный. Яростный антагонизм дочерей по отношению к его намечавшемуся второму браку наводит на мысль о тяжелом случае закрепления в их подсознании фигуры отца-любовника.