— Надо, — отрывисто ответила Варя.
— По крайней мере, это невежливо.
Вдруг ее глаза сверкнули гневом.
— Невежливо? А что вы понимаете в вежливости? По-вашему, вежливо не показываться в нашем доме? А вежливо вы покинули меня?
— Вы целовались с Овчаруком в коридоре, — сказал он угрюмо.
— Я на людях целовалась, а не в темном углу, — она вдруг рассмеялась. В ее смехе была такая непринужденность, теплота и ласка. Закинув голову, она смотрела на него снизу вверх, чего-то ожидая, какого-то его движения или слова.
Он смотрел на нее с улыбкой, но не сделал первого шага.
— Это я послала Овчарука за тобой, — прошептала Варя, — не могла дольше ждать.
— Бедный Овчарук, — сказал Данила.
— Мы с ним вместе десятилетку кончали, — торопливо продолжала она. — Он влюблялся в каждую ученицу по очереди. Хороший он, а какой-то смешной. Правда?
Данила молчал.
— Мы долго будем так стоять?
— Не знаю, — с улыбкой ответил он.
Она уткнулась ему в грудь.
— Варя, родная, — шепотом сказал он и легко приподнял ее.
На следующий день Данила с группой научных работников вылетел на Тиглу.
Встретил их Колбин.
— Наконец-то, — сказал он, пожимая каждому руку. Он был весел, самоуверен. — Вам надоело возиться с фантастическим проектом Данилы Корнеевича и вы прилетели на Тиглу? Правильное и своевременное решение. Пора нам заглянуть в нутро этого красавца. — Он кивнул на Тиглу. — Марина Семеновна, вот ваша комната. Здесь не то, что у вас дома, но романтики сколько угодно.
Выпив по стакану чая, вулканологи вышли из дома.
«Тигла. Вот ты какой», — подумал Данила, жадно вглядываясь в горный пик правильной конической формы. Своим подножием он уходил в долину, расстилавшуюся далеко внизу; поток лавы тянулся от самой вершины до основания вулкана.
— Такая крутизна — и в то же время такая безупречная форма, — сказала Марина. — Я никогда не видела вулкана красивее!
— Пора вплотную заняться им, — сказал Колбин, искоса взглянув на Соколова. — Столько времени потеряли из-за проекта Данилы Корнеевича.
— Операция «Вулкан» закончена, — сказала Марина.
— Вот как? — удивился Колбин. — Это правда, Данила Корнеевич?
— Да! — засмеялся Данила.
Колбин стоял неподвижно, но внутренне был глубоко взволнован. Откуда у молодого Романова эта дерзость мысли? Почему идея о взрыве вулкана пришла в голову не ему, ученому, а этой посредственности? Он должен был предложить ее… Он, Евгений Колбин, а не какой-то инженеришка! Мальчишка…
— Ну что вы скажете теперь обо всем этом, Евгений Николаевич?
— Остается поздравить Данилу Корнеевича, — какая-то тень мелькнула на лице Колбина и тут же исчезла. — Я обязательно побываю на Синем…