«Ты везучий сукин сын», – сказали приятели Лукашу, и он не возражал. Действительно, везучий. Врачи, обследовавшие Лукаша после лечения, пришли к выводу, что он совершенно здоров, как телесно, так и духовно.
О том, что каждое утро перед пробуждением Лукаш снова и снова оказывается возле той стены, врачи, естественно, не узнали. А то, пожалуй, замучили бы Лукаша обследованиями с собеседованиями и сделали бы в его медицинской карточке какую-нибудь неприличную запись. Врачи – они такие.
Вот. Если не обращать внимания на это обстоятельство, расстрел для Лукаша закончился более-менее благополучно. Разве что прибавилось цинизма в характере да иронии во взгляде. Проблемы, говорите? Ну-ну…
Очередной расстрел в Нью-Йорке? Тоже мне событие! Да, изрешетили известную на весь мир бабу, и что? Солнце перестало светить? Курс доллара вырос до хоть мало-мальски приличного уровня?
И вообще…
Собственно, этот расстрел Лукаш проспал.
Винить его в подобном было трудно – стреляли в Нью-Йорке, а Лукаш спал в Зеленой Зоне Вашингтона, стрельбу затеяли в шесть пятнадцать, а Лукаш только в пять утра заявился к себе в номер и лег спать. Нет, если бы он хоть как-то участвовал в этом забавном мероприятии: стрелком или мишенью… Или если бы его заранее пригласили…
Хотя вряд ли он рванулся бы из Вашингтона в Нью-Йорк ради личного наблюдения за процессом. С утра Лукашу предстояло выезжать по делу, отлагательств не терпящему, отправление было намечено на девять, так что Лукаш решил позволить себе поспать до семи тридцати. Еще пару часов сна он запланировал перехватить в машине по дороге, вместе получалось почти пять часов – неплохо, нужно признать, получалось.
За предыдущую неделю он в сутки больше и не спал. Как-то незаметно навалилась работа, Петрович, сволочь ненаглядная, гонял и по официальным и по неофициальным мероприятиям совершенно безжалостно и требовал, чтобы Лукаш был если не душой всякой компании, то уж украшением – точно. Ну и, само собой, быть участником всякой пирушки-фуршета-пати на благословенной территории Зеленой Зоны, Большого Вашингтона и примыкающего к нему штата Виргиния.
Сам Петрович посещал подобные мероприятия изредка, только в том случае, если вырисовывалась перспектива чего-то уж особенно важного.
«А твое дело, Михаил, молодое, печень у тебя, Михаил, здоровая… пока. Впечатление ты производишь, как некоторые утверждают, самое благоприятное. Так что, гуляй, пока молодой, – отвечал Петрович на жалобы Лукаша. – Или ты на Ближнем Востоке с Персидским заливом не намахался?»
И таки да, намахался Лукаш и в Ираке, и в Сирии. Про Иран он предпочитал не вспоминать, да и начальство настоятельно рекомендовало про Большое Иранские Приключения забыть до особых распоряжений.