– Тут ты ошибся, Руввим, – сказал Ариэль. – Иуда из Хоразина, прозванный Фаддеем, воспитывался в школе Шаммая. Отец его, Иаков, один из ревностных сторонников вашей школы.
– Ну, хорошо, одного богохульника я прощаю тебе, – усмехнулся Руввим.
– Я могу записать, что большинство ренегатов принадлежат к школе Гиллеля? – спросил Матфания.
– Можешь, потому что это правда. А правду никогда не скроешь, – сказал Ариэль.
– А я, со своей стороны, попрошу тебя, Матфания, чтобы ты не записывал этой формулировки. Ибо Господь милостив, и с каждым может случиться несчастье, – сказал Руввим.
– Я уже записал. Но, хорошо, сотру, – сказал Матфания и принялся тереть табличку широкой стороной металлической палочки.
– Премного вам благодарен за понимание и милосердие, – печально улыбнулся Ариэль. – Но возьму на себя смелость подчеркнуть, что наша школа, школа великого Гиллеля, всегда с большим вниманием относилась к различным новым веяниям и чаяниям в народе…
– У меня тут записано, – проговорил Матфания, как бы не замечая, что прерывает Ариэля, – «донесение Заттуя», товарища Заттуя. О чем говорилось в этом донесении?
Руввим лишь покосился в сторону своего товарища по школе, и смиренный фарисей сразу стал докладывать:
– Товарищ Заттуй пришел в Иерусалим, предстал перед главным учителем, товарищем Левием Мегатавелом, и донес, что в Назарете объявился новый лжепророк – Иисус, сын плотника Иосифа и Марии, дочери Еликаима и Анны. Его в Назарете все знают с детства. Но ни в детстве, ни в юности, ни потом он ничем от других людей не отличался. А тут вдруг явился в городскую синагогу в день субботний, потребовал книгу пророка Исайи и, прочтя из нее, объявил, что это о нем, об Иисусе, сыне Иосифа, пророчествовал великий Исайя и что он, Иисус, дескать, и есть Божий посланник и Мессия. А когда народ возмутился, выгнал его из города и хотел сбросить со скалы, Иисус таинственным образом ускользнул от них и скрылся.
– Заттуй – наш человек в Назарете, – стал комментировать Руввим. – Он – преданный и испытанный товарищ и всегда сотрудничал с контрольной комиссией. Он первым из галилейских товарищей доложил о Назарее и сначала явился ко мне как к главному контролеру, а я повел его к товарищу Левию, который попросил его написать письменный отчет о прошлом этого самого Иисуса и о его богохульных высказываниях в синагоге. Отчет этот хранится в нашей комиссии, и, если нужно, мы можем его представить рабочей группе.
– Представите, если будет нужно, – кивнул головой Матфания и вопросительно посмотрел на Ариэля. А тот устало продол жил фразу, на которой его прервали: