Сразу же обращало на себя внимание и одеяние этого человечка. Талиф был ярко-полосатым, а между широкими полосами на белом фоне были рассыпаны желтые не то пятна, не то звезды. И словно специально талиф не имел пояса и был широко распахнут, чтобы все могли разглядеть нижнюю белую рубаху со странным воротом: его правая часть была выше и толще левой. Создавалось впечатление, что в эту правую часть зашит какой-то плотный и пухлый предмет.
Но особенно бросался в глаза пояс, которым была подпоясана нижняя рубаха. Он был трижды обвязан вокруг талии так, чтобы каждая полоса в три пальца толщиной ложилась не друг на друга, а тремя отдельными витками и чтобы на поясе непременно было два узла – один сзади, а другой спереди.
Из-за сплошной бороды при лунном обманчивом свете невозможно было определить возраст человека. Но голос его был молодым и каким-то скрипуче-возбужденным.
Напротив говорящего на нескольких плоских камнях, собранных вместе и уложенных в виде маленькой платформы, стоял полупрозрачный сосуд, а в нем горел огонек, питаемый двумя брусками и множеством мелких щепок. Судя по распространявшемуся вокруг запаху, топливо было ароматическим, похожим на сандаловое, к которому еще добавили и ладана, но такого, который почти совсем не давал дыма.
Люди разместились так: Фаддей стоял лицом на восток, две фигуры расположились сбоку от него лицом на юг, а остальные стояли напротив Фаддея лицом на запад. И сразу же чувствовалось, что двое по левую руку от Фаддея – это его постоянные спутники, или «адепты», как назвал их Филипп, а люди напротив него – простые слушатели, может быть, даже случайные богомольцы, которых Фаддей завлек своим разговором в рощу.
С южной стороны людей не было. Но по правую руку от Фаддея, глядя на север, сидела собака. Морда у нее была вытянутой и острой, шерсть всклокочена, как у бездомной. Но при этом собака была чисто вымыта и даже расчесана, а на глазах были белые светящиеся бельма, которые неоспоримо свидетельствовали о том, что животное слепо и ничего не видит. И, однако, слепая собака сразу же заметила, что к месту проповеди тихо подошли и скрылись за пальмой двое новых людей. Сперва у нее поднялись уши, потом пришел в движение короткий хвост, а затем, словно в улыбке, чуть оскалилась острая морда.
Из слушателей никто пришедших не заметил – все были поглощены беседой с Фаддеем, вернее, его «лекцией».
– Откуда мне это известно, вы спрашиваете? – воскликнул Фаддей и сверкнул глазами в сторону стоявших против него богомольцев, хотя видно было, что никто ему этого вопроса не задавал и слушатели его пребывают в немой растерянности.