— Камиль! — Понятно, что для этого мистификатора поучаствовать в таком сюжете — просто праздник.
— Хорошо, хорошо! — Камиль пытался умерить свое веселье. — Так вот, тебя приведут в чувство, и ты, как настоящая невеста Франкенштейна…
— Ты идиот? Или прикидываешься?
— В общем ясно, — сказал он уже будничным тоном. — Досадных случайностей не будет, все учтено, остальное зависит от твоего возлюбленного стоматолога. План начнем реализовывать, когда все будет готово по медицинской части. Они ждут приезда анестезиолога из Москвы. Ладно, я должен идти. У Ханмурзаева встреча с Горюновым, который придумал слоган и гимн в честь Рафика, великого и ужасного!
А вскоре я узнала еще одну новость, вроде бы она меня и не касалась, но знать это было полезно. Мне стало немного лучше, и я спустилась к обеду в столовую. Муторно было совсем не выходить из спальни, хотелось увидеть человеческие лица, хотя бы даже орлов Ханмурзаева. Надо сказать, что парни почтительно шарахались от меня всегда, когда я спускалась вниз. Сегодня они еще и смотрели на меня как на привидение, наверное, слух о моей смертельной болезни уже распространился по дому. В сопровождении Ахмеда я вошла в столовую, Рафик поежился, увидев меня, — боялся заразы.
Но не только заразы боялся маленький Гитлер. Последнее время он вообще был странный: почти не выходил из дома, не подходил к окнам, если выезжал куда-то, то, кроме Ахмеда, его сопровождало плотное кольцо ребят в черном. Я не очень задумывалась о причинах такого поведения, у меня и без Рафика было много проблем.
Сегодня все разъяснилось. Разговор за столом шел о вещах, способствующих пищеварению: о трупах. Меня уже не стеснялись — я была своей, почти женой вождя! Правда, очень больной.
— На этот раз, — вещал Камиль уверенно, — на этот раз — точно он. Его нашли и убрали! Все правильно, он сорвал заказ, заграбастал денежки и смылся! Не знаю, кто заказчик, но это серьезный человек. Труп дико изувечен, его пытали. Там целой косточки нет, а лицо и пальцы не тронуты. Это специально, чтобы его опознали. Информация о том, как он погиб, просочится (уже просочилась!), и другим неповадно будет обижать заказчика.
Ханмурзаев просиял:
— Так ты уверен, что он не придет? — Рашидов кивнул, а Рафик наседал на него с претензиями: — Камиль, почему же ты меня не предупредил, чтобы я не лез туда во время сделки? Я же мог нарваться на неприятности!
— Ты не хотел слушать меня! Ты же теперь сам пророк! — И добавил мягко: — Кто еще о тебе позаботится так, как я? Рафик, это ведь не впервые! Вспомни, из чего я тебя вытаскивал!