Рафик кивал, соглашался, сокрушался о своей недальновидности. Сцена напоминала примирение супругов: один кается, другой мягко упрекает. Но Камиль под влиянием момента увлекся упреками и погорел на этом.
— Рафик, — убеждал он, — ты же умный! Зачем тебе эти извращения? Зачем ты придумал всю эту ерунду про спасение мира? Что за чушь? К чему это приведет? Начать с того, что всякую организацию надо официально зарегистрировать! Пойми, это не шутки и не клуб по интересам. Пока у нас все схвачено, но ты ведь армию создаешь, потом начнутся учения, а затем — в бой! И ты впереди, на белом коне! Дурь да и только!
Пока он говорил, лицо маленького Гитлера постепенно теряло добродушное выражение, он начал заводиться, а к концу речи серого кардинала он взорвался:
— Извращения? Ах ты, педик! — Камиль вздрогнул, он только сейчас понял, что перегнул палку. — Ты — гадкое грязное животное! Ты меня спасал? Сволочь! — он выскочил из-за стола, быстро подошел к Рашидову и взял его за грудки уже знакомым мне бешеным жестом. — А ты помнишь, как в своей моче валялся, когда пацаны тебя в кагайне лупили? Ты просто петух, да тебя бы убили, если бы не я! Ты жизнью мне обязан! Сытой, сладкой жизнью, жрешь в свое удовольствие, мальчики тебе жопу лижут! Так кто кому обязан?
Ханмурзаев рванул безвольного Камиля со стула, тот повалился на колени и только смотрел на Рафика без страха, а с болью и страданием любящего и мучимого любимым человека. Мне подумалось, что я разгадала тайну Камиля, он ее и не очень-то скрывал.
Сама сидела тише воды, ниже травы. Ханмурзаев в ярости оттолкнул Камиля, тот упал, но быстро вскочил на ноги и так же быстро вышел за дверь. Потом Рафик повернулся ко мне. Я опустила глаза и стала ждать удара. Как быстро человек превращается в забитое животное! Когда-то давно я думала, что скорее умру, чем позволю унижать себя, и ни за что не потерплю побоев. А вот, пожалуйста, сижу, сжавшись в комок, и только надеюсь, что не получу снова сотрясение мозга. Я чуть-чуть приподняла голову и увидела Рафика, стоявшего спиной ко мне у окна.
Он смотрел во двор, на своих орлов, его злоба постепенно растворялась, он все больше убеждался в своей правоте и непогрешимости. Камиль?.. Досадное недоразумение! Ах, если бы он не был таким умным, таким необходимым в любом деле! Ах, если бы можно было вывести его в круг, к орлам, поставить на колени, взять за жесткие короткие волосы, так, чтобы кожа натянулась на висках, и прострелить череп, выпустить эти мозги наружу, посмотреть, так ли они отличаются от мозгов всех остальных людей?! Уверен, что не слишком.