Он ждал, что Димити ему ответит, но та, похоже, думала о чем-то своем и, лишь когда он взял ее за руку, подняла на него рассеянный, отсутствующий взгляд. Ханна покачала головой:
– Ну, ты же знаешь, как старые дома скрипят, когда оседают. Плюс давным-давно разбитое окно. Я предлагала привести его в порядок, но Димити отказалась наотрез. Насколько я понимаю, из-за того, что для ремонта пришлось бы открыть эту комнату. Ветер гулял здесь не один год. Из-за него бумаги разлетелись по всей комнате, а половицы отсырели…
– Нет, я слышал человека. Я в этом уверен, – настаивал Зак.
Ханна развела руками:
– Этого не могло быть. Разве что здесь поселилось привидение. – Она сказала это в шутку и не задумываясь, но Зак обратил внимание но то, что при этих словах Димити моргнула и принялась внимательно наблюдать, как Ханна беспокойно расхаживает по комнате. Зак глубоко вздохнул и подивился тому, в какой странный мир он попал этой ночью. Диковинный параллельный мир, в котором он бежал через поля под покровом ночи и прятал людей, укрывающихся от закона. Мир, где огромные коллекции произведений искусства лежали спрятанными, точно клад, оставленный человеком, надолго пережившим свою собственную смерть. Все это казалось каким-то нереальным.
Было уже далеко за полночь. Зак и Ханна сидели за кухонным столом, а перед ними стояли чашки с остывающим чаем. Илир находился в гостиной, оберегая сон жены и сына. Беким крепко спал на диване, завернутый в поеденное молью шерстяное одеяло. Розафа дремала у его изголовья, положив руку на плечо сына и запрокинув голову. Илир наклонился над ними, словно пытаясь их защитить. Похоже, теперь, когда они снова соединились, ему хотелось оказаться еще ближе к ним. Было видно, что он не подпустит никого. Заку стало интересно, сколько времени Илир провел в Дорсете и как долго он и его жена не видели друг друга. Димити по-прежнему находилась наверху, в маленькой комнатке, полной картин и рисунков. Зак принес ей туда чай, но старушка к нему не притронулась. Она была тиха, задумчива и не желала спускаться к остальным. С беспокойством он заметил, что она дышит часто и неглубоко, хватая воздух маленькими порциями, как будто не может его как следует вдохнуть.
– Расскажи, при каких обстоятельствах ты видела Обри. Как он выглядел? И что произошло той ночью? – спросил Зак Ханну.
Она вздохнула и поднялась из-за стола.
– Нам следует выпить кое-что покрепче чая, – пробормотала Ханна и принялась обследовать кухонные шкафы, в одном из которых в конце концов нашла старую запыленную бутылку бренди. Она налила по хорошей порции в две большие чашки, поставила их на стол и пододвинула одну к Заку. – Будем. – Ханна выпила бренди залпом, скривилась и слегка передернула плечами. – Однажды вечером, едва стемнело, Мици пришла к нам на ферму. Стояло лето, так что, наверное, было часов десять. Ну, может, половина десятого. Она выглядела растерянной и напуганной. Сперва попросила позвать мою бабушку и, похоже, не могла вспомнить, кто я такая, поэтому мне пришлось назваться. Сразу стало понятно: что-то стряслось. Она не стучалась в нашу дверь… ну, с тех пор, как я себя помнила. Димити попросила меня пойти с ней и не сказала зачем. Практически вытащила меня из дома. «Я не могу сделать это сама» – вот все, что бедняжка твердила в ответ на мои расспросы. В конце концов я пошла с ней. Она привела меня в «Дозор», и мы поднялись в комнату наверху. Там он и находился. – Ханна тяжело вздохнула.