В какой-то момент Гихилиан смог вклиниться в его словоизвержение.
— Тебя как зовут? — нарочито грубо спросил он.
— Мортир, господин губернатор, Мортир, — ни капли не обиделся толстячок. — Это прозвище, но вы зовите меня именно так. Я давно привык. Здесь, прошу вас, осторожно, испачкаетесь мазутой. И сюда, пожалуйста, не наступайте…. Меня с детства так кличут, лет с десяти, а я не в обиде. В этом прозвище есть что-то от оружия — очень грозное. Вот здесь не трогайте, опять проклятая мазута. Если бы вы предупредили о своем прилете, то я бы отдал распоряжение все здесь отдраить. Я, кстати, директор фабрики….
— Мортир, заткнись, а? — попросил губернатор и полный директор, оборвав фразу на полуслове, щелчком захлопнул челюсть.
— Премного извиняюсь, господа. Немного разглагольствовал, со мной такое бывает, когда перенервничаю. Все-все, молчу. Рот на замок. Вот здесь аккуратнее, прошу вас, очень коварный порожек — можно споткнуться. Я уже несколько раз здесь падал, палец даже ломал на левой руке, очень пребольно. Коварный порожек, а срезать его нельзя, инженеры не позволяют.
— Да заткнись же ты, наконец, — заорал на Мортира губернатор. — Достал уже!
— Да-да, конечно, уже умолкаю. Просто я о вас беспокоюсь. Вот если бы вы предупредили….
— За-аткнись! Иначе уволю к чертовой бабушке, кастрирую тупой ложкой, на кол недезинфицированный посажу…, окопы рыть заставлю! Молчи!
— Но….
— Заткнись, не доводи до греха….
Пухлый директор фабрики обиженно засопел. Он ведь хотел как лучше, а его не поняли. Плевать, зато на мозги не капает.
Зачем они сюда прилетели было не совсем понятно. Нет, то, что они просто сбежали с премьерного представления спектакля было ясно как божий день, но вот что им понадобилось на фабрике представлялось очень смутно. До торжественного открытия было еще далеко, возведение новых корпусов шло согласно графику, так что проблем, которые можно было бы решить, пока не существовало. Поэтому пришлось ограничиться небольшой экскурсией по промзоне.
Губернатор с секретарем величаво обошли фабрику по периметру, посетили несколько работающих цехов, оценили сноровку работников, нанятых по контракту в Еврейской Автономии. Своих пока еще не было, но обучение уже шло полным ходом.
Очень не скоро, изрядно притомившись, делегация, наконец, вышла к главному цеху по производству и упаковке готовой продукции. Здесь вкусно пахло свежим хлебом. В желудках первых лиц громко заурчало и Гихилиан выразительно почесал живот. Намек был понят с молниеносной быстротой и, до этого терпеливо молчавший директор фабрики, рискнул участливо предложить: