— Да вы не беспокойтесь, — уговаривал ее Карел. — Мой друг справится. Он такой, у него голова ого как работает.
— Скажите, что мы будем делать дальше?
— Ну, это мы еще посмотрим, я пока не знаю. Одно понятно, — Карел хлебнул целебного отвара, — спасать вас будем.
— Вдвоем?
— Ну, почему вдвоем? Нас трое, и еще есть… — могучий воин задумался, стоит ли открывать карты. Решил, что не стоит, и добавил туманно: — …сторонники.
Гизелла поглядела на доблестного собеседника. Нервы ее были на пределе, и потому очень хотелось выговориться.
— Я верю вам, — грустно вздохнула она. — Не знаю, почему, ведь мы знакомы не больше часа.
— Я не обману, — заверил Карел.
— По вашему лицу видно, что вы честный и смелый человек. Должно быть, небеса милостивы ко мне, раз уж жизнь преподносит мне такие подарки. Но все же это какая-то странная милость…
Этот дракон, эта пещера почему-то напомнили мне совсем другие времена, много лет назад.
— Я, видите ли, не местный, так что, простите, не знаю… — пробормотал нурсиец.
— Как, вы ничего не слышали?
— Ничегошеньки, вот святой истинный крест.
— Я уже была пленницей дракона, около четырнадцати лет тому назад. Мне едва исполнилось шестнадцать, и я была признана всеми первейшей среди красавиц Аквитании. Тогда-то и пришла беда в наш дом. Впрочем, теперь не скажешь, беда ли: дракон, спавший уже много лет в своей пещере, неожиданно проснулся и потребовал положенную ему дань. Как ни печалился мой отец-герцог, но подвергнуть города и земли страшной угрозе истребления не мог. Так я попала в пещеру чудовища.
Не стану обманывать, он не был жесток ко мне. Я так испугалась тогда, что впала в какое-то сонное оцепенение. Уж не знаю теперь, что мне приснилось, а что было наяву. Однажды мне пригрезилось, что ко мне вошел некий воин, высокий, статный, в чешуйчатой броне. Пожалуй, даже красивый. Он вошел и, сказав, что отныне я принадлежу ему душой и телом, овладел мной. Странный и страшный морок. — Гизелла замолчала, вспоминая тот день, — Может, этого и не было вовсе, лишь почудилось.
А вскоре примчался Дагоберт. Он был удивительно похож на того мужчину, что явился мне во сне. В руках этот славный герой держал окровавленный меч. Он сказал, что победил чудовище, и теперь я свободна. А потом спаситель привез меня к отцу. — Она снова вздохнула. — Я лишь увидела его — влюбилась без памяти, и потому с радостью ответила согласием, когда он просил моей руки. В положенный срок родился он — теперь моя единственная отрада в жизни. Маленький Дагоберт — одно лицо с отцом. Да и характером схожи. Я чувствую в нем ту же силу. — Она всхлипнула, прикрыла глаза, и слезы сами собой покатились по щекам.