— Ну что вы, не надо, — забормотал Карел. — Пожалуйста, не надо плакать.
— А теперь вы. Вы пришли спасти, — сквозь рыдания промолвила Гизелла. — И снова дракон, пещера…
— Карел, ловчие побежали травить Брунгильду. Можешь возвращаться.
Чтоб о ваших провалах трубили, стройте грандиозные планы.
Никита Хрущев
Лис сочувственно поглядел на мертвецки пьяного аббата.
— Вот так всегда. Сначала Господь превращает воду в вино, а потом вино превращает человека в свинью. Вот и получается, что вино — это промежуточная субстанция между свиньей и Богом. Ну, или еще какая-то станция, не суть важно. По-моему, нехилый богословский тезис. Вернется старина Вальдар, надо будет обсудить за рюмкой «Лисового напия».
Настоятель повернулся во сне и забубнил слова молитвы.
— Вот и навечерие пришло, — констатировал Сергей. — Так, нас ждут великие дела, и если Фрейднур не станет отсыпаться после вчерашних ночных бдений, то скоро должен быть здесь. — Лис мягко, стараясь не потревожить собутыльника, стащил аббатскую сутану и приложил ее к себе. — Блин, шо ж они тут все такие мелкие! Одежина получается кавалерийского образца и будет сидеть на мне, как парус на мачте. Придется брюхо накладное подвязать, — ворчал он, раздеваясь. — Разве это высокая мода, достойная меня? Какая-то малохудожественная импровизация!
Он, ухнув, окатил себя холодной водой из стоявшей в углу кадки, мотнул головой, отряхиваясь, напялил сутану и вышел из лазарета. Совсем рядом за крошечной лечебницей у самой монастырской ограды был разбит аптекарский садик. Лис выдернул из земли пару головок чеснока, которым было принято ограждать посевы от вредителей, и стал, морщась, жевать его в надежде отбить винный дух.
— Если шо, — вытирая слезы, пробормотал он, — то хоть вампиры меня не тронут. Ладно, пора готовиться. Одно жаль, с чудесным исцелением не сложилось.
Вскоре за воротами послышался чей-то окрик, ржание коня.
— А вот, кажись, и наш почтовый голубь примчался. С брюхом уже не успеть, но щас шо-нибудь сообразим из подручных средств, — приматывая к телу тюк со своими вещами, заторопился Лис. — Ну, с Богом!
В ворота постучали. Должно быть, Арнульф Вилобородый когда-то слышал о существовании латыни, но этим его познания и ограничивались. Слова молитв, произносимые в храмах святым отцами, казались ему чем-то вроде магических заклинаний друидов и потому внушали доверие. На всякий случай он на своем пути старался не трогать ни тех, ни других.
— Что нужно, сын мой?! — придавая голосу должную величавость, прогнусавил самозваный монах.