Беорн загадочно и сиро
В горах, где нету никого,
Живет вне времени и мира
На башне замка своего.
Дух века у высокой двери
Подъемлет даром молоток…
Тихий шорох отвлек внимание девушки. Сердце застучало часто-часто, словно призывая отворить грудную клетку, дать возможность выпорхнуть и улететь подальше.
«Должно быть, мышь», — успокоила себя Евгения, забралась с ногами на лежанку, продолжая вслушиваться.
Беорн молчит, ему не веря,
Защелкивает свой замок…
Шорох повторился, затем послышался скрип открываемой где-то двери и тихие, но тяжелые шаги. Половицы стонали под весом идущего.
«Брунгильда, — в ужасе подумала Евгения, пытаясь унять невольную дрожь. — Надо как-то запереться».
Она вскочила, оглядела комнату. Кроме простенькой щеколды — никаких замков. А уж такую задвижку Брунгильда способна выбить, просто надавив ладонью на дверь.
Под феодальными гербами
Он бродит. Эхо будит мрак.
Как будто за его шагами
Другой такой же слышен шаг.
Женя заметалась по каморке, поняв, что малюсенькая комнатка стала для нее западней. В узкую бойницу, прорезанную в толще бревенчатой стены, днем едва протискивались солнечные лучи. И думать было глупо выбраться через нее во двор. Да и к чему? Там полно стражи, готовой выполнить любой приказ Брунгильды. Шаги приближались, они слышались уже у самой двери.
«Вот сейчас, сейчас… — подумала Женя и, опустившись на пол под бойницей, в ужасе обхватила голову руками. Мгновение тянулось и тянулось, сердце уже не стучалось, моля выпустить, а рвалось наружу через горло. — Ну же, ну…»
Девушка вслушалась — шаги отдалялись. Не смея поверить в спасение, Женечка тряхнула головой, стараясь унять еще секунду назад терзавший ее страх. Она тихо засмеялась:
— Чего это я, в самом деле? Должно быть, вечернее обжорство сделало свое дело, и сонная Брунгильда просто потянулась в нужник.
А между тем неуемный Бастиан де Ла Валетт продолжал вдохновенно читать на канале связи:
Зверей необычайных морды
И когти страшны, как копье,
Свисают на плечи то гордо,
То как затейное тряпье.
«Вот она — причина глупого страха», — вскочив, улыбнулась собственной проницательности барышня. Полученное и, главное, усвоенное образование немедленно подсказало все необходимые объяснения. Но любопытство все же подтолкнуло к двери. Тихо повернув щеколду, Женя приоткрыла дверь и ошеломленно уставилась в спину абсолютно голой и оттого еще более ужасной Брунгильды. Та шла, вытянув руки вперед, явно ничего не видя перед собой.
«Лунатизм», — поняла магистр психологии. И вдруг заметила, что пятки Брунгильды заканчиваются выпирающим назад острым когтем. Девушка испуганно закрыла ладонью рот и осела без чувств. Она не смогла бы ответить, сколько была без сознания и сколько бы еще лежала так, когда бы не громкий, похожий на рев, крик: