Но этого ему было мало, и он купил еще и Шайо. Королева, которую всегда забавляло искать ссоры с Бассомпьером, хоть он и отвечал ударом на удар, бросила ему вызов по поводу нового приобретения.
— Бассомпьер, — сказала она, — почему это вы купили этот дом? Это дом для пьяниц.
— Что вы хотите, мадам, я немец.
— Но Шайо не деревня, это пригород Парижа.
— Мадам, я так люблю Париж, что никогда не хотел бы выезжать отсюда.
— Это место пригодно только для того, чтобы водить сюда распутниц.
— Именно их я сюда и вожу, мадам, — ответил Бассомпьер, изгибаясь в глубочайшем поклоне.
Он был любовником и, возможно, даже мужем герцогини де Конти.
Мсье Вандом сказал ему как-то:
— В подобных обстоятельствах вы становитесь членом партии Гизов.
— Это еще почему?
— Ведь вы любовник его сестры.
— Ну и что? — ответил Бассомпьер. — Я был любовником всех ваших теток, что не заставило меня любить вас.
Он был также любовником мадемуазель д'Антраг, сестры мадам де Верней, и это как раз в тот момент, когда Генрих IV влюбился в сестру своей любовницы. Шевалье Тестю был в это время любовным курьером Генриха IV.
Однажды Бассомпьер был у мадемуазель д'Антраг. Вдруг появляется Тестю. Она прячет Бассомпьера за гобелен. И когда Тестю высказывал ей ревнивое недовольство Генриха IV по поводу Бассомпьера, она воскликнула:
— Какой Бассомпьер? Запомните, я забочусь о нем столько же, сколько об этом.
И хлыстиком ударила по гобелену как раз в том месте, где находился Бассомпьер.
Отец Коттон, исповедник короля, упрекал его в том, что он не властен над своими страстями.
— Ах, отец Коттон, — сказал Генрих IV, — хотел бы я посмотреть, что бы сделали вы, если бы вас уложили в одну постель с мадемуазель д'Антраг.
— Я знаю, что я должен делать, сир, — ответил иезуит, — но не знаю, что бы сделал.
— Я знаю, — сказал, входя, Бассомпьер. — Вы исполнили бы долг мужчины, а не долг отца Коттона.
Бассомпьер так ревностно исполнял свой долг Бассомпьера при мадемуазель д'Антраг, что она родила ему сына. Его долго называли аббат де Бассомпьер, и уже гораздо позже стали звать аббат де Ксент. Она также старалась заставить Бассомпьера жениться на ней, как ее сестра мадам де Верней старалась женить на себе короля.
Когда об этом заговорили у королевы, канцлер Ботрю, ставший одним из первых членов Французской академии, хотя никогда ничего не писал, развлекался тем, что сзади показывал Бассомпьеру рожки.
— Чем это вы там занимаетесь? — спросила королева.
— О, не обращайте внимания, мадам, — ответил Бассомпьер, который видел все в зеркале, — просто Ботрю демонстрирует мне свое украшение.