— Сейчас все пьют, — сказала Галка, выслушав сбивчивые жалобы Екатерины, — ну и что?
— Я его, наверное, не люблю больше, — призналась Екатерина.
— А раньше любила?
— Любила, кажется.
— Он что, бьет тебя?
— Бьет? Ну что ты, нет, конечно!
— Знаешь, любовь такая странная штука — иногда я готова убить Веничку, а на другой день злость проходит и я знаю, что он самый родной и любимый!
— У меня не проходит, я ненавижу его, ненавижу и боюсь! — воскликнула Екатерина, сама поражаясь тому, что говорит. Но слово вылетело, раскрыв шлюзы ее красноречия. — Я не могу его видеть, мне противен его запах, голос, я никогда не забуду, как я убирала за ним, когда его стошнило, я не могу, не могу! — Она готова была снова разрыдаться, но тут Галка сказала:
— Так разводись к чертовой матери, зачем так мучаться! Детей у вас нет или?..
— Нет-нет, все в порядке. Но… как это — разводись?
— Обыкновенно. Бери шмотки и к мамочке!
— Мама еще ничего не знает!
— Так скажи ей!
— Даже не знаю…
— А мой Веник загулял, — буднично, как о чем-то не стоящем внимания, сообщила Галка.
— Как загулял? — не поняла Екатерина.
— Элементарно. Встретил одноклассницу, старую любовь. И совсем с ума сошел. Приходит поздно. Дневник пишет. Я заглянула, а там стихи…
Опять стихи. Всюду стихи.
Венечка, худенький, субтильный, вечный мальчик, был на пять или шесть лет моложе Галки.
— И что теперь? — испугалась Екатерина.
— А ничего. Пусть идет. Держать не буду!
— Как же ты с тремя?
— С четырьмя, — Галка похлопала себя по животу, — проживем!
Екатерина возвращалась домой, полная надежд на скорые перемены к лучшему. Во-первых, все пьют, а во-вторых, можно и развестись! Главное, не падать духом! Как Галка!
Перемены произошли раньше, чем она предполагала. В один прекрасный день, или, вернее, вечер, к детям на огонек зашла Татьяна Николаевна. Момент был выбран явно неудачно. Эрик лежал одетый поперек кровати, молодецки храпя, а Екатерина, с затравленным и смущенным выражением лица, сидела перед ним на краю стула. Татьяна Николаевна почему-то не удивилась, только спросила:
— У вас что, гости были?
— Нет, — прошептала Екатерина.
— А почему твой муж пьян?
— Просто так, нипочему.
— Он что, пьет? — Как врач, она привыкла задавать прямые вопросы и желала получать на них прямые ответы.
— Не знаю. — Екатерина не знала, куда девать глаза от стыда.
К чести Татьяны Николаевны, она не сказала дочке ничего вроде: «Я же говорила!» Татьяна Николаевна была выше подобных бабских привычек. Сильные не бьют лежачих!
— И что ты думаешь делать?
— Не знаю, — сказала Екатерина и заплакала.