— Это ещё не доказательство.
— Хорошо. Пусть даже будут нападения. Контакт важнее. И не за такие победы отдаются жизни.
— Контакт ценой крови? А нужен ли он тогда? Ты что ли будешь оценщиком человеческой жизни? Жизнь человека — не мелочь, и ты сам прекрасно знаешь, куда может завести скачок в развитии, замешанный на крови, — проговорил Ян с досадой.
— Как бы то ни было, я категорически запрещаю использовать оружие. Надеюсь, что с ним сегодня работали в последний раз. Ты, Ян, больше не вынешь его из кобуры. Что бы ни случилось, кто бы ни напал на нас, парализатор и лучемёт должны оставаться на месте.
Разведчики обиженно замолчали и побрели дальше по безбрежному морю спутанной травы.
Постепенно холмы сглаживались, маршрут пошёл под уклон, а ручеёк превратился в реку, распустившую отростки стариц по зарослям деревьев. Солнце припекало. Вдруг на горизонте что-то блеснуло.
В круглой аккуратной низинке лежало спокойное светлое озеро. Глубина не превышала двадцати-тридцати сантиметров, и на дне просвечивали россыпи бурой гальки. В том месте, где в озеро впадала река, клубился жёлтый пар. Трава резко обрывалась за несколько метров от берега, и на красном блестящем песке группами возвышались высокие бледно-лиловые растения. Их тонкие с жилками стебли поднимались на высоту пяти метров, выпускали пучок зазубренных колючих листьев и оканчивались большими полураспустившимися бутонами. Было удивительно, как такие тонкие стебли могут выдерживать тяжесть огромных цветков.
Друзья спустились к воде и остановились в нерешительности. Маршрут проходил по озеру, и Пауль, сняв контейнер, попытался связаться с базой. Ян подошёл к воде и присел на корточки. Дно казалось устойчивым. Для верности он поднял засохшую ветку и начал зондировать спуск в озеро. Палка погружалась в воду не более чем на пять сантиметров. Глубина оказалась ещё меньше, чем предполагалось вначале, дно было плотным и крепким. Ян отбросил ветку и вошёл в воду. Он сделал несколько шагов, и тут Пауль, стоявший на берегу и упорно крутивший ручку настройки, увидел странную картину.
Ближайший к Яну цветок вздрогнул и начал медленно опускать свой огромный бутон. Тонкий стебель изогнулся, потускнел и стал почти прозрачным. В его ткани чётко проступили пульсирующие волокна, вспухавшие и опадавшие с определённой частотой. Бутон начал раскрываться, разводя лепестки короткими нервными толчками. Ни пестика, ни тычинок не было. Между лепестками открылось широкое отверстие, постепенно принимавшее форму эллипса.
Пауль замер, забыв про передатчик. Он оцепенел от ужаса, заметив, что по краям лепестков выстроились ряды загнутых роговых пластин, в разведённом состоянии поразительно напоминавших щучьи зубы.