Поиск ответственного товарища, именуемого «уполномоченный» ничего не дал, так как он или просто удрал, или на этой станции у него кончились полномочия. Что же касается машиниста паровоза, то тот сообщил, что он на пулемёт не поедет без разрешения немецкого коменданта, находящегося на хуторе Михайловском в трёх верстах от этого места.
Семён, повертевшись возле поезда, вернулся к вагону и сообщил Вере: — Зайдите в купе, закройтесь и никого не пускайте, пока я не вернусь.
А сам отправился к машинисту. Тот, услышав, что должен проводить Семёна на хутор Михайловский, категорически отказался, но Семён вытащил из кармана железный аргумент и объяснил машинисту, что он будет гореть в топке, если откажется. Машинист тут же решил, что должен помочь Семёну, и бодро зашагал по шпалам, изредка оглядываясь на него. Железный аргумент Семён спрятал в кустике, когда увидел впереди горящий костёр, а на путях пулемёт.
Подняв руки вверх, они подошли к патрулю и объяснили, что представляют пассажиров поезда, возвращающихся домой. Их послали на станцию хутора Михайловского в сопровождении двух немецких часовых. Когда пришли в комендатуру, долго ждали коменданта, который, как оказалось, выпивал в компании лейтенанта размещённой здесь роты. Порядком подвыпившие, они появились на пороге комендатуры и Семён вышел вперед, подавая свой паспорт. Вытянувшись во фрунт, он доложил:
— Herr Kommandant, der Bahnhof ist Zernovo Zug mit Passagieren nach Hause. Lassen Sie sie sich hier zu bewegen, in der St. Michael-Bauernhof[21].
— Sie bayerischen Akzent, Sie deutsch[22]? — спросил его комендант.
— Ja, Herr Kommandant, von Saratov. Außerdem landete ich an der Technischen Universität München[23].
— Wo gehen[24]?
— In Cherson, wo meine Werkstatt[25].
Комендант заглянул в паспорт и сказал, возвращая его:
— Freut mich, einen Landsmann, Herr Friedrich Schmidt zu sehen. Können Menschen führen[26].
Комендант козырнул и ушёл, сопровождаемый лейтенантом, а Семён, зашёл в дежурную часть к фельдфебелю, чтобы получить пропуск. Положив бумагу в карман, Семён отправился вместе с машинистом и двумя часовыми назад, к поезду. Оставив солдат у костра, Семён подобрал свой револьвер и вернулся к поезду.
— Ты, братец, заночуешь в Зерново, а завтра освободим вагоны, и уезжай с Богом.
Машинист засопел, но ничего не сказал. Ночь народ провёл в вагонах, а утром к колее подкатили местные подводы: торговаться за перевоз на хутор Михайловский. Семён, не торгуясь, взял первую, и по-джентльменски подсадил на них своих дам. За ними пристроились остальные возы, а в конце шли те, кто не хотел платить бешеные деньги за перевоз.