У министра вытянулось лицо:
— Государь наградит? За какие заслуги?
Сахаров, в свою очередь, удивился:
— Как, вы, Александр Александрович, еще не знаете?
— И он рассказал об утреннем подвиге графа, который, «рискуя собственной жизнью, обезвредил бомбиста и предотвратил покушение на государя».
На физиономии министра отразилась невыразимая игра чувств. Малость посопев, он бросился к Соколову, долго тряс его ручищу, тоном государя приговаривая:
— Благодарю за службу, благодарю за службу... — Дотронулся до пергаментного лба. — Ах, Аполлинарий Николаевич, я чуть не забыл: все документы для отправки вас в Австро-Венгрию, в большевистское гнездо Поронино, готовы. Это паспорт на имя Штакельберга с вашими приметами. А это — письмо министра иностранных дел Германии. Последнее адресовано Ленину и содержит требование передать германскому правительству, то бишь нам, список всех заграничных и российских агентов и шпионов. За это Ленин получит чек на тридцать миллионов марок. Это требование легко обосновать: Германия имеет законное право на контроль, на то, в каких формах и сколь эффективно идет разложение армии и тыла Российской империи. Чек, понятно, тоже фальшивый.
Сахаров одобрительно кивнул головой.
Министр вновь вернулся к больной для него теме:
— Интересно, какой наградой украсит вас государь?
Вмешался Сахаров:
— Меня государь сегодня потряс своей феноменальной памятью. Я спросил: «Прикажете доставить вам формуляр Соколова-младшего?» Государь ответил: «Нет нужды! Если память мне не изменяет, то граф Соколов уже награжден маленьким “Владимиром” — третьей степени, и “Анна” второй есть — сам вручал. Теперь осталось на груди справа укрепить звезду — “Станислава” первой степени». Я для верности заглянул в твой формуляр — все точно! Просто поразительно.
— Теперь, думаю, нет нужды содержать меня конспиративно в «Астории»? — произнес Соколов. — Я отправляюсь в дом отца.
— Прекрасно! — засуетился министр. — Мое авто вас доставит.
Сахаров вдруг переменил тон:
— Согласно резолюции государя, твой заклятый друг Штакельберг-Барсуков освобожден из тюрьмы под гласный надзор полиции. Поздравляю! А жертва твоей любовной страсти — Вера Аркадьевна, к счастью, отбыла к мужу, в Берлин. Так что на балу ее не будет.
После обеда посыпал пушистый, волшебными звездочками, словно расписными, снег. Соколов облачился в шубу и в отцовской четырехместной карете с фонарями отправился в Зимний дворец.
Старый граф простудился и на бал ехать не мог. Он со слезами на глазах обнял сына, перекрестил:
— Порадовал меня, сынок, спасибо... Скажи поклон государыне и государю.