Управление полиции размещалось в современном трехэтажном здании розового кирпича с матовыми стеклами и находилось рядом с развязкой и по другую сторону от круглосуточного магазина «Теско». На дороге и тротуаре у входа ждали журналисты, они устанавливали камеры и разговаривали по телефону. Констебль проверил удостоверение Пейджа, после чего пропустил «ауди» на парковку. Ребус увидел на входе щит с девизом «Защищай и служи», написанным по-гэльски и по-английски. Для «защиты» поздновато, осталось только «служить»…
Войдя внутрь, они узнали, что старший суперинтендант Демпси уже уехала на первую аутопсию. Патологоанатом работал где-то неподалеку от рейгморской больницы. Ребус не мог не подумать об экстракорпоральном оплодотворении Сэмми. Пейдж спрашивал дорогу, когда ему прибыло сообщение.
— Демпси, — объявил он Кларк и Ребусу. — Местный патологоанатом явно недоволен количеством тел — живых, а не мертвых — и не хочет, чтобы к ним присоединились еще и мы.
Он прикусил губу. Ребус знал, о чем думает Пейдж. Здесь, в Северном управлении, они были гостями. И формально больше не вели это дело. По крайней мере, пока официально не будет опознано тело Аннет Маккай. Но даже и в этом случае здравый смысл требовал, чтобы ее дело расследовалось заодно с другими. Поскольку местом преступления был Эддертон, дело переходило в юрисдикцию Северного округа — и никакой конкуренции. Если бы Пейдж начал выражать недовольство или устроил скандал, их могли бы отправить домой без всякого предупреждения. Кроме того, от них было мало пользы: они только мешались под ногами, дожидаясь, когда им сообщат, что произошло в их отсутствие.
— Мы могли бы съездить в Эддертон, — предложила Кларк.
Подумав несколько секунд, Пейдж согласно кивнул.
Они вернулись на А9. Дождь усилился, когда они проехали по мосту Кессок, боковой ветер раскачивал машину. Кларк включила дворники на максимальную скорость, но те все равно едва справлялись.
— Так и не купили резиновых сапог, — напомнил с заднего сиденья Ребус.
— Там у тебя в ногах есть зонтик, — ответили ему.
Он нагнулся и поднял его: розовый, складной, а в раскрытом виде — не больше, чем тарелка барабанщика.
— Он твой, если хочешь, — сказала Кларк.
— Спасибо, — отозвался Ребус без особого воодушевления.
Полицейский из оцепления был одет по погоде. У него даже имелся пластиковый щиток для блокнота. Он записал их фамилии и регистрационный номер «ауди».
Съемочная команда обосновалась сзади в своем фургоне с открытыми дверями, чтобы все держать под контролем. Раймонд — племянник Демпси — сидел в собственной машине, белом «фольксвагене-поло». Стекла были опущены, и он приветственно кивнул Ребусу, когда «ауди» миновала оцепление и поехала вверх по дороге, оставляя за собой чуть ли не кильватерный след. Бытовка была открыта, и в нее приходили отдохнуть работавшие на месте преступления. Эксперты грели руки о стаканчики с бульоном. Пейдж решил пройти вверх по склону к захоронениям, Кларк оглянулась и увидела, что Ребусу неплохо и там, где он был, но ей он показывал знаками, чтобы держалась при начальстве.