Старик и женщина. Год 2000
Пришло время — и настала им пора прощаться.
Женщине нужно было возвращаться домой.
Старик оставался.
Но был уже сентябрь, и, значит, скоро — а именно: 15 октября — он тоже отбудет восвояси.
Как, впрочем, и всегда.
На протяжении многих лет.
— Мы никогда не увидимся больше — горькую фразу он произнес спокойно и даже буднично.
— Но, может быть….
— Нет. Я знаю наверняка. Да и вы, пожалуй, тоже. Зачем обманываться? Иллюзии — опасный недуг. И потом, я привык довольствоваться малым. Судьба по — разному, обходилась со мной за восемьдесят девять лет, но вот, напоследок, расщедрилась — подарила прекрасную встречу. И я — что же? — я рад. Теперь вот буду помнить вас все оставшиеся дни. И жить этой памятью. Совсем не плохой конец.
— Я тоже. Никогда не забуду вас. Вы меня спасли….
— Спаслись вы сами. И вот что. Если хотите сделать мне что— ни— будь приятное, запомните, пожалуйста, что я говорил вам по этому поводу. Душа, на то вам и дана, что бы вы — а не кто-то другой, будь то близкий человек или посторонний — берегли и заботились о ней. И потому, случись какая беда, спасти ее можете только вы сами. И Господь, разумеется. Более — никто.
— Я запомню. Все, что вы говорили мне, я запомню….
— Все, пожалуй, не нужно. Я, знаете ли, так радовался каждой нашей встрече, что становился непозволительно болтлив. Кое-что из этой старческой болтовни, вам лучше забыть.
— Я вряд ли смогу
— Не беспокойтесь об этом. Со временем все лишнее забудется само. И поверьте, вам так будет лучше…. А мне — спокойнее.
Они расстались поздним вечером на перроне маленького вокзала.
Густые лиловые сумерки еще хранили запахи лета, но уже отчетливо звучала в них сдержанная мелодия осени, и осенняя прохлада струилась вдоль длинного состава.
Сегодня это был последний поезд на Париж.
Когда он тронулся, женщина, последний раз крепко обняла старика.
— Вы сказали, что не будете писать, но все же — вот — пусть будет на всякий случай!
Она быстро вложила ему в руку визитную карточку — маленький прямоугольник из плотного картона, и сразу же исчезла в тамбуре, словно испугавшись, что он вздумает вернуть визитку обратно.
Гирлянда огней еще некоторое время струилась во тьме.
Но поезд уходил все дальше.
И скоро сумеречная пелена окончательно скрыла его от тех, кто остался на перроне.