— Вы?!!
— Простите?
— Вы размышляли на эту тему?!
— Размышляла. А почему вас это так удивляет?
— Вам-то с чего…. Простите. Я имел в виду, что вы слишком серьезный и занятой человек, чтобы предаваться праздным размышлениям.
— Почему же — праздным?
— Значит, у вас тоже происходит…. Или происходило…. Простите, я говорю загадками. Стоп, мотор! Снято. Всем спасибо. Собираемся, ребята.
Группа послушно бросилась выполнять распоряжение.
— Знаете что, Сергей Александрович! — Горина дождалась, когда с лацкана ее пиджака отцепят крохотный «крокодильчик» — прищепку с микрофоном. — А пригласите-ка меня пообедать. Желательно, в тихое, неприметное местечко.
Этой ночью ей неожиданно приснился старик.
Прежде она никогда не видела его во сне.
Даже в те дни, когда билась над загадкой рукописи, пытаясь найти ответ, зашифрованный в непонятном обрывке неоконченного труда.
С той поры минуло уже довольно много времени.
Рукопись хранилась в ее бумагах, но, всякий раз, когда пожелтевшие страницы вдруг попадались на глаза, тихий, но хорошо различимый голос произносил: «Не время!».
Разумеется, голос звучал всего лишь в ее сознании.
Однако, она всегда прислушивалась к тому, что советовал внутренний голос.
И, надо признать, ни разу об этом не пожалела.
Рукопись благополучно укладывалась на прежнее место.
Время шло.
Сон был легким и очень похожим на явь.
Не было в нем гнетущего ощущения ирреальности, которое так переполняет иные сны, что после пробуждения тревога долго еще плещется в сознании, рождая недобрые предчувствия и смутные страхи.
Этой ночью все происходило иначе.
Снилось ей, будто встретились они снова в маленьком нормандском городке на прохладном побережье Атлантики.
Была весна.
И погода не разгулялась еще вполне, как подобает на взморье.
Небо было не то, что хмурым, но бледным.
Солнце — сдержанным.
А прозрачная дымка над морем, то и дело норовила обернуться легкомысленной тучкой и пролиться несерьезным: мелким и быстрым дождем.
Оба они понимали, что встреча их несколько противоречит действительности и потому происходит как бы за пределами ее измерений.
Она ни на минуту не забывала, что он давно уже мертв.
Он знал, что в эти минуты, она находится очень далеко, за тысячи километров от сонного приморского городка.
И, тем не менее, они говорили друг с другом.
Не было горечи в этой беседе.
И даже грусти не было.
А была — тихая, спокойная радость.
Все же расщедрилась судьба — довелось им еще раз увидеть друг друга.
Будто однажды патриархальную тишь городка нарушило вторжение целой стаи шумных, галдящих людей.