Моряк Отто проверяет на отрыв чешуйки на панцире. Витман его снял с невезучего поляка — попался гусар на клыки волчьи в ночь безлунную да и помер. А хозяйственному Отто такая нужная штука пригодилась. Поверху еще блях стальных налепил, толстую поддевку подшил. Особый зимний доспех вышел — и тепло, и прочно, даже пулю на излете остановит без поломанных ребер. Любой клык хрустнет, как сахарный.
— Готовы? — спросил Швальбе. Ответ не нужен. И так ясно, что готовы все и каждый. Но — ритуал.
— Завсегда готовы! — так же привычно ответил сержант Мирослав, шутовски салютуя пистолетом. Любит их сержант, всегда носит с собой наравне с ружьем тяжелый рейтарский пистолет — даже если не убьет, то покалечит исправно. А там и второй из-за широкого пояса выдернется, глядишь, и третий найдется. Мирослав запаслив и хозяйственен.
Швальбе посмотрел на хмурое небо, алеющее близким закатом, подернутое низкими плотными тучами, похожими на рваные одеяла. На чернеющие поодаль домишки, на голые деревья, столпившиеся. как армия нежити с костистыми пальцами-ветвями. Сплюнул в снег и проверил, как ходит в ножнах палаш, не прихватит ли клинок в самый неподходящий момент застывшая смазка.
— Ну, раз готовы, тогда вперед! — скомандовал капитан и первым шагнул под полог Штутгартского леса. За ним потянулись и остальные, выстраиваясь гуськом. Слишком снег глубок, чтобы разворачиваться обычной цепью, пригодной для схватки с любой лесной нечистью.
Двое, оставшиеся с лошадьми, тут же завернули скотинок и, нахлестывая, погнали маленький табун обратно в деревню, спеша успеть до темноты. Оставлять ночью посреди поля — смерть неизбежная, а лошадей жалко, все же твари Божьи. Да и обучены изрядно, этим больше не понадобятся — другим в пользу станут.
Снега оказалось неожиданно мало, но следы нашлись быстро, четкие и многочисленные. Похожи на волчьи, только куда больше и сильно вытянутые с широко расставленными когтистыми пальцами. Банда сбилась поплотнее, ощетинившись ружьями, не пытаясь укрываться или идти тихонько. Было отчетливо ясно, что здесь обойдется без выслеживания, засад и прочих хитростей, обычных при ином раскладе.
— Может, все-таки присядем в тени да повыслеживаем? — выдохнул Мирослав, словно бы невзначай оказавшись рядом со Швальбе. Сказал не столько в предложение, сколько для порядка. Ну и чтобы не молчать.
Капитан молча ухмыльнулся и пошел дальше по скрипучему белому снегу, словно и не заметив вопроса. Сержант иного и не ждал и потопал следом. Тишина нарушалоаь только звуками дыхания и скрипом снега под ногами. Позвякивало оружие, пар от дыхания рассеивался малыми облачками.