, если Кейт правильно разглядела, — свет упал на конверт всего на короткое мгновение, и ее сердце так бешено забилось, что она не могла быть в этом уверена.
Привилегия франкирования принадлежала лишь членам парламента. Граф мог франкировать письмо, адресованное жене. Кейт осторожно протянула руку и, взяв письмо за уголок, поднесла к огню.
Какое-то время она могла лишь смотреть на него. Бумага безукоризненного цвета слоновой кости была тяжелее, чем любая другая, на какой ей приходилось писать, и ласкала подушечки пальцев подобно тому, как ласкает накрахмаленное белье. Печатный воск поблескивал элегантным оттенком золота. Ее имя, написанное незнакомым почерком, никогда не выглядело столь броско. Письмо и вправду было франкировано. Дата и подпись сквозили королевским равнодушием к разборчивости.
Пока поддевала ножом для бумаги печать, сердце Кейт, казалось, вот-вот выскочит из груди. Содержание письма могло испортить все удовольствие от его созерцания. Оно могло заключать выговор по поводу ее отказа передать записку лично леди Харрингдон. Уж лучше сразу все выяснить, чем ждать и мучиться.
Когда Кейт разгладила бумагу вдоль аккуратных сгибов, то обнаружила всего несколько строчек в целом ничем не примечательного текста. «Благодарю за добрые пожелания». Подпись состояла сплошь из витиеватых завитушек, а постскриптум пламенел, как написанный огненными буквами: «Я принимаю дома по вторникам и пятницам».
Кейт отложила письмо и медленно подняла глаза к своему отражению. У нее получилось. Она напрасно в себе сомневалась. Пять лет терпения и решимости наконец увенчались наградой.
«Это потому, что она хочет вывезти тебя в свет», — не замедлила подать голос дерзкая часть ее рассудка, молчавшая с момента похода в школу мисс Лоуэлл. Ладно, пусть говорит. Почему бы графине и не захотеть облагодетельствовать девушку, чья красота способна повергнуть на колени многих мужчин? Неблаговидное обстоятельство ее происхождения может придавать идее еще больше привлекательности в глазах дамы, удачно выдавшей замуж полдюжины дочек и, возможно, мечтающей о новых достижениях.
Кейт сложила письмо и убрала в тот же ящик, где уже лежали томики «Гордости и предубеждения». В столь великолепной компании книга вернула себе немного былого глянца. За причудливой любовной историей все же маячила повесть о том, как расчетливый брак женщины способен преодолеть все издержки опрометчивого союза ее родителей.
Пятница будет послезавтра. Что проявит она столь поспешным визитом: неприличествующую прыть или должное уважение? Для размышлений у нее еще было сегодня и завтра. Кейт закрыла ящик и, бросив еще один оценивающий взгляд в зеркало, поднялась со стула, чтобы спуститься в гостиную.