Ему предстояло ощутить, как постепенно, день за днем она раскрывается перед ним, подобно бутону цветка, как блестят постоянной радостью жизни ее глаза, как звенит голосок и наливается тело, и это округлое, смуглое, горячее тело открывает перед ним вековую тайну восточной женственности, той женственности, которая многоопытной Вике была попросту недоступна. Суть этой восточной женственности всегда останется неизменной: в ее центре будет он, Игорь, мужчина и повелитель. Он будет постоянно чувствовать себя объектом внимания и интереса; и главной целью всех ласк будет его полное удовлетворение; только оно, его удовлетворение, удовлетворит и ее. Да, у Дэвики нет и никогда не будет той грациозной легкости в фигуре, что отличала Вику, того манящего смеха в глазах, той удивительной кожи… у Дэвики много чего Викиного не было и не будет. Но она от природы наделена другим: способностью всецело и радостно принадлежать одному ему, избраннику и повелителю ее души и тела. И, самое главное, Игорю уже не захочется сравнивать. При первом намеке на воспоминание о Вике в его памяти будет отчетливо всплывать неподвижный черный глазок пистолетного ствола и этот дикий, совсем чужой крик, и воспоминание будет гаснуть…
Но все это еще предстояло, было впереди, а на сегодня вставали вопросы покруче — например, разговор с отцом Дэвики, Тамракаром Биджаи. Игорь откровенно побаивался этого разговора, малодушно намекал Дэвике, что неплохо бы ей самой поговорить с отцом… но Тамракар вдруг явился сам.
Он приехал в госпиталь ранним утром, с корзиной прекрасных горных яблок в руках, улыбающийся, добродушный, и, когда Игорь, мучаясь от нерешительности, мямля, краснея и подбирая слова, все же изложил свою просьбу, он сразу нахмурился, отвернулся и как-то тяжко, каменно задумался. Прождав добрых полчаса, Игорь осторожно осведомился, не оскорбил ли он уважаемого Тамракара своим предложением руки и сердца его дочери, и если нет, то почему он молчит и что вообще думает по этому поводу.
— Я? — так же хмуро отозвался Тамракар. — А что я? Я давно этого жду. Видел же, что к этому идет, не слепой. Я о другом думаю.
— О чем?
— О том, как жену обмануть, — вздохнул Тамракар. — Вот задача.
Игорь было засмеялся, но Тамракар взглянул на него безо всякого юмора:
— Ты ее не знаешь, сынок. Это тигр в юбке. Гималайский тигр с индуистскими клыками.
После этого он снова нахмурился и затих. Но еще через полчаса лицо его стало проясняться.
— Я знаю, что мы сделаем, — прищурился он и хлопнул Игоря своей тяжелой ладонью по спине. — Мы устроим настоящую непальскую свадьбу, по-старинному, и пусть она попробует пикнуть. А? Ты согласен?