- Видел.
- То фашисты, а здесь свой! Партизаны его к вышке приговорили. Два раза пытались... Очень осторожный подлюга был.
- И ты его шлепнул сам! - сказал Скорин. - Поэтому пришлось все бросить и уходить. - Он приподнялся, хотел добавить еще несколько слов, сдержался. Он отчетливо представил, в какое трудное положение поставил Костя подполье.
Скорин откинулся на подушки. Долго молчали, наконец Скорин сказал:
- Извини! Но ты же профессионал, Костя.
- Он детишек истязал. Если бы я его не убил, я бы сам умер.
- Отстранили, значит. - Скорин вздохнул.
- На фронт! - Костя заулыбался. - Ну, дорвусь я! Никаких тебе хитростей. Там - они, здесь - мы!
- Вместе воевать будем. Я тоже рапорт подаю.
- Я слышал, Канарис всю старую гвардию против нас бросает. Цвет немецкой разведки,- словно сам с собой разговаривая сказал Костя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Несмотря на ярко горевший камин, в кабинете отставного генерала, хозяина старинного замка баронов Шлоссеров, было довольно холодно. Старого генерала слегка знобило. Он сидел в кресле, кутаясь в плед, раскладывал пасьянс, опустив седую с залысинами голову, и старался не смотреть на сына, Георга фон Шлоссера, который, нетерпеливо поглядывая на телефон, расхаживал по кабинету. Было тихо, лишь поскрипывал рассохшийся паркет под сапогами Георга, а когда он останавливался, то слышался треск поленьев в камине да тиканье старинных часов.
Охотничий костюм, туго перехваченный в талии широким поясом, отлично сидел на молодом бароне. Он ходил легко, слегка приподнимаясь на носках, отчего казался выше своего среднего роста.
Скуластый, с чуть приподнятыми уголками бровей и глаз, словно в его жилах текла восточная кровь, Георг в остальном был копией плакатного арийца третьего рейха - голубоглазый блондин с массивным подбородком. Усы у него - не клякса под носом "а-ля фюрер", а аккуратно подстриженные, длинные. Они слегка опускались по краям тонких губ.
Георг первый из династии нарушил традицию, изменил строевой военной службе. Виной тому был адмирал Канарис, давнишний друг дома. Еще юношей Георг смотрел на "маленького адмирала" с обожанием. Его мягкие манеры, тихий голос, а главное, таинственная, полная романтики и тайн, как казалось Георгу, профессия увлекли юношу. Кроме того, молодому аристократу претила военная муштра, которую отец насаждал даже в своем поместье.
Пойдя против воли старого генерала, исподволь поддерживаемый Канарисом, Георг вступил на военно-дипломатическое поприще, стал профессиональным разведчиком. Способный от природы, имея мощного покровителя, он быстро сделал карьеру, но в сороковом году, находясь в Москве, имел неосторожность подготовить доклад о танковой промышленности русских излишне правдиво. Его точка зрения не понравилась фюреру, посчитавшему, что в докладе завышен советский военный потенциал, и майор абвера Георг фон Шлоссер был отстранен от работы. Помочь бессилен был даже Канарис. И Георг два года бездельничал в родовом имении, коротая время за охотой и картами.