— Я его всего три секунды слышал. — грустно покачал головой Ринат. — Он в ментовку попал по какой‑то ерунде.
— Все ясно. — разочарованно протянула Стелла Григорьевна.
— Простите, виноват.
— А ничего. Двум смертям не бывать, одной не миновть. — Меланхолически произнесла она и как‑то по домашнему добавила: — Ринатик, отвези меня на дачу сегодня, ладно.
— У меня колесо спустило.
— На моей поедем.
— Ну солнце мое, скажи мне да. Скажи да. Как я тебя люблю…
Стелла взяла сумочку и равнодушно направилась к выходу.
— Куда–куда а отметить? — остановил ее на пол–пути Давид.
— Перестань. Выпьешь один.
— Только с тобой. Чуть–чуть. Немножечко. Посиди со мной. Очень прошу. Сейчас… с тобой… — Давид мягко, но цепко брал ее под руку и пытался увести назад.
Ринат стоял у припаркованного «Мерседеса» Стеллы. Он курил уже вторую сигарету и мысли его были очень далеко.
— Вот и все. Никакого колдовства. Другая жизнь начинается… и я приму ее, какой бы она ни была. Я там не президент, не кинозвезда, любовь и та безответная… но она нужна мне наверное потому, что просто она другая… и я счастлив оттого, что есть такой шанс.
Ринат смотрел на автомобиль, и подсознательно крутилась мысль: «Я не хочу, чтобы у нее это проходило». Но больше он не успел ни о чем подумать, потому что после поворота ключа зажигания раздался раскат грома небывалой силы. Стелла выбежала из ресторана. На месте, где стоял ее «Мерседес», бесновалось огромное желто–синее пламя.
— Лернер, на выход. — Дверь со скрежетом открылась, и в камеру вошел дежурный милиционер. Был он высокий, худой; лицо землистое, под глазами темные круги — его донимала печень, и каждый, кто хоть сколько‑нибудь здесь просидел, об этом знал; он сам вечно всем жаловался. Милиционер громко кашлянул. Человек, сидящий на нарах, посмотрел на него выжидающе.
— Разобрались? — с облегчением спросил Антон, надевая очки.
— Делать нам нечего. никто тобой не занимался. — хрипло ответил тот. — Вперед идем, за мной.
Из камеры его вывели в длинный, как туннель метро, коридор.
— Вы думали, что это я на них напал? — Антон на ходу растирал замерзшие в камере руки.
— В глазах уже рябит от этих отморозков, — буркнул конвойный. — скажи спасибо, что приехали за тобой. — Выражение лица у него было страдальческое, с самого утра он чувствовал, что вот–вот прихватит печенку.
— Кто?
— Вперед. — конвоир ткнул его в спину.
Майор Мальцев приехал из столицы час назад и сразу же потребовал освобождения задержанного Антона. Затем он остался с глазу на глаз с начальником отдела, Бывшевым Владимиром Алексеевичем. Высокий, но сутулый, с лошадиным лицом и залысинами, Бывшев не любил сидеть и ходил кругами по кабинету, выкуривая сигарету за сигаретой.