Антон нагнулся над одним из бандитов и фыркнул: у них у всех над головой висели астральные черные метки управляемости.
— Кто меня пасет?
— Он т–тебя в п–порошок… — начал было заикатый, на лбу которого лиловела огромная припухлость.
Антон щелкнул его в эту припухлость, парень взвыл, пытаясь отодвинуться.
— Так все таки кто вас послал, а, фраер?
— Мы п–получили приказ…
ОМОН прибыл на удивление быстро, Антон не успел даже узнать причину нападения. Старший группы, вооруженный автоматом, привел в чувство одного из нападавших, пошептался с ним и подошел к Антону.
— Ты, что ли, устроил тут дебош?
— Лейтенант, — проникновенно ответил Антон, — шел мимо, ничего не делал, а эти тут наехали. Я пытался им объяснить, что они не правы, но ребята не поняли, а когда мне в лицо суют пистолет, я очень огорчаюсь.
Омоновец оглядел Антона с ног до головы, чуть довернул автомат, чтобы ствол его смотрел в грудь спокойно стоящего Лернера.
— Я вижу, ты тоже парень не промах. Документы есть?
— А как же? — усмехнулся Антон. — Только если я ее тебе покажу, ты не обрадуешься.
— А ты покажи.
— Ну не здесь же. — Антон в драке потерял много энергии, у него не получалось загипнотизировать омоновца.
— Махни чем‑нибудь, мы и отстанем, — растянул губы в улыбке узкоглазый омоновец.
— Стеллочка, рыбка моя. Подписать сегодня, подписать завтра — с точки зрения теории относительности это значения не имеет. А вот с точки зрения теории больших чисел это огромные убытки. — Давид, одетый в отлично сшитый летний костюм, был, конечно, смугл, усат и красив, как истинный кавказец, но волосы имел совершенно седые, несмотря на молодость.
— Наоборот, неуч. Давид, я в отличие от тебя чему‑то училась.
— Ты у меня умная женщина, вот я и хочу на тебя произвести впечатление. Стелла, кого ждем? Деньги надо ковать, пока они не остыли. — Давид лгал, это было видно по его равнодушно–пустому взгляду.
— Ну почему моя подпись сегодня, а мои деньги завтра? — оценивающе глянула на него Стелла.
— А ты догадайся. Мне же никто не даст такие деньги без твоей подписи. Столько денег наликом. Носильщика нанимать придется.
— Ну не знаю. Шустрый ты какой‑то. — скулы Стеллы уже сводило от трепотни с претензией на юмор.
— Не я. Темперамент виноват. Потом на дворе капитализм, не дикий совсем, ручной стал. Солнышко, я тебе что, кидала с Черкизовского рынка?
— Посиди поплачь без меня. Я сейчас.
Темиров, в стильном белом костюме, сидел в баре с мобильным телефоном в руке, когда к нему подошла Стелла.
— Ну что, где твой телепат хренов? — прошипела сквозь зубы она.