- Рин, кто вы?
И что прикажете отвечать тому, кто привык отдавать приказы и получать полную информацию? Тому, кто предпочитает не верить всему, что слышит?
- Странный вопрос. Люди, конечно.
- Не дури. Я вижу, насколько вы отличаетесь от остальных. Когда вы здесь только появились, все думали, что вы брат и сестра.
И сейчас думают. Не с Базы, из числа случайных знакомых. Иногда даже не верят, когда пытаешься убедить в обратном.
- Форма и оружие всех равняют.
Он щурится.
- Сейчас я бы сказал, что вы принадлежите к одному народу.
- Зачем вам это?
- Вы слишком отличаетесь. Я не могу это игнорировать.
- То есть мы - чужие? - ночь за окном, ненужный разговор, а где-то на операционном столе борется за жизнь мой Дэй. Абсурд.
- Нет, не чужие. Свои. Но - не такие.
- Тогда какая разница? Главное, мы хорошо стреляем.
Интерлюдия.
Стэн понимал, что лезть к человеку в такой момент - бестактность. Но не полезть было нельзя. Однажды он буквально вытащил из петли молодого солдата. Мальчишка долго отпирался, говорил, что это от несчастной любви, но потом признался: затравили сослуживцы. Четверо. Стэн копнул личные дела. Как оказалось, начинающим уголовникам предложили выбор: получить небольшой срок или отправиться в армию. И те решили, что уличные порядки можно протащить в казарму. Обламывать зарвавшихся парней пришлось долго, и далеко не всегда уставными способами. Тогда он впервые осознал, какая ответственность ему досталась. И какая власть. И тогда же он очень хорошо понял, как много можно исправить, всего лишь уделив человеку чуть больше внимания.
Стэн постучал в дверь комнаты, где оставили ночевать Рин, и, не дождавшись ответа, вошёл. Полоса света на полу - от прожектора за окном. Рин сидела у койки, подтянув колени к подбородку.
- Ты не спишь, - дурацкий вопрос удалось превратить в утверждение.
- Не получается, - она не шевельнулась, даже не повернула головы в его сторону. Голос звучал равнодушно, словно ей требовалось слишком много сил, чтобы поддерживать беседу.
- Если хочешь, я принесу тебе снотворное. Не будешь спать, потеряешь слишком много сил.
- Спасибо, Стэн. Не стоит, попробую без допинга.
- Ты не возражаешь, если я свет включу?
- Включай, - такое чувство, будто с каждым словом из её голоса уходит жизнь.
Всё-таки хорошо, что лампочка здесь тусклая, слишком яркий свет резанул бы глаза.
Теперь девушку можно было нормально разглядеть. Похоже, Рин и правда пыталась уснуть. Куртка и свитер сложены на стуле с пугающей аккуратностью. В минуту отчаяния человек всегда хватается за привычные действия как за соломинку. На тумбочке - несколько заколок и деревянная расчёска. Переплетала косу на ночь, но так и не переплела, распущенные волосы льются на плечи. Всё-таки до чего длинные - кончики прядей почти касаются вытертого линолеума. Такая хрупкая... Неужели не холодно босым ногам на голом полу? Да и майка слишком тонкая.