— К сожалению, немецкие летчики не хотят сближаться с нашими аппаратами. Летают себе в стороне, в бой не ввязываются. А на этот раз и "люиса" не было у нас с вами.
— Будет у вас пулемет, поручик. За это я ручаюсь. Через четыре дня в отряд присылают новенький пулемет, и его устанавливают на самолете Евграфа Николаевича…
Боевые вылеты следуют почти каждый день, если позволяет погода. Крутень летает преимущественно с Казаковым. Их разведывательные данные отличаются точностью, подробностью. Ничто не ускользает от зорких глаз пилота и наблюдателя. Командование 2-й армии особенно довольно их действиями. Иногда экипажу встречаются "альбатросы" или "таубе", но перехватить вражеские аэропланы не удается. Скорость "вуазена" меньше, и неприятель безнаказанно уходит в свое расположение, несмотря на отчаянные попытки Крутеня незаметно подкрасться к противнику. Разочарование, Досада охватывает летчика.
— Знаешь, Аркадий, о чем я мечтаю? — говорит Евграф Николаевич товарищу. — Получить настоящие боевые аэропланы с большой скоростью, маневренностью, хорошим вооружением. Чтобы свободно настигать немецкие аппараты, навязывать им бой, истреблять. А что можно сделать на этой телеге, именуемой "вуазеном"?
Казаков, как это часто бывает, старается шуткой смягчить огорчение Крутеня.
— Вот если бы смастерили такой аэроплан, чтобы на нем можно было установить, скажем, нашу гаубицу да орудийный расчет к ней приставить — тогда бы германцам несдобровать. Скомандовал батарейцам и — бац! — от "альбатроса" осталось только мокрое пятно.
— Эх ты, бывший артиллерист, — добродушно отвечает на это Евграф, — прозябать бы тебе на батарее, а не соваться в небо… Возможно, в недалеком будущем появятся и большие аэропланы с пушками на борту.
— Фантазия, поручик. Такого быть не может.
— Ошибаешься, Аркадий. Слышал ли ты о тяжелых машинах "Илья Муромец" и "Святогор"? Там можно и скорострельную пушку установить. Конструктор "Святогора" Слесарев даже "пушечную палубу" выкроил на носу фюзеляжа. Фантазия?
— Ладно, твоя взяла. Но тебе ведь нужен легкий самолет.
Наступила весна. Мартовское солнце плавит снег, с полей веет дурманящим теплом, запахом оттаявшей земли.
25 марта приходит приказ о переименовании отделения специального назначения во 2-й армейский авиационный отряд.
Однажды Казаков решил зайти домой к Крутеню, поговорить по душам — благо погода нелетная. Приблизившись к окну, он увидел, что за столом сидит Евграф Николаевич и разглядывает на листе плотной бумаги силуэты самолетов. Они то устремлялись вверх, то делали петли, то пикировали. Отложив лист, Крутень о чем-то задумался. Потом достал из стопки бумаги другой лист, на котором нарисована голова улыбающейся девушки с косами, добавил кое-какие штрихи к портрету, отстранил его, затем начал приближать к глазам.