— Нектар богов, — расплылся в счастливой улыбке Стэнли. — Для двух богинь.
Мэй, отвернувшись от Ларри, резко оборвала:
— Послушай, не слишком ли рано ты начал валять дурака? Подожди, пока выпьешь хотя бы пару бокалов пива.
Стэнли не умел притворяться. Он покраснел, закусил нижнюю губу, как ребенок, сдерживающий слезы, и пошел обратно к грилю.
Скоро гамбургеры были готовы. Все начали набивать желудки и совершать частые визиты к бочонку, даже Мэй значительно смягчилась, наслаждаясь неусыпным вниманием доктора Джека, что возымело желаемый результат и помогло снять бедного Стэнли с крючка.
После восьми стемнело, но вечеринка была в полном разгаре.
Через некоторое время — может, в девять, может, в десять — Нэнси обнаружила, что сидит с Ларри Коннором на скамье из красного дерева.
Муж Лилы много пил, но становился все более трезвым, печальным и потерянным. Ларри всегда казался Нэнси потерянным. Потерянным в любви, которая скисла, потерянным в работе, которая опостылела, потерянным в надеждах, которые улетучились.
— Ты очаровательная девушка. Нэнси, — сказал Ларри Коннор. — Мне бы хотелось быть на месте Дэвида.
— Почему же тебе хочется быть на месте Дэвида? Дэвид, возможно, где-то целует Лилу.
— Если так, да поможет ему Господь.
— Ларри, прекрати. Это отвратительно. Лила прекрасная девушка, и похожа на актрису Натали Вуд.
— Действительно? Не замечал. Я потерял способность замечать что-либо. И чувствовать тоже.
— Бедный старый Ларри. Совершенно одряхлел.
— Понимаю, звучит претенциозно, но тем не менее это так. Недавно я думал о Скотте Фицджеральде.
— Может, надо попросить Джека прописать тебе что-нибудь? — хихикнула Нэнси.
— Знаешь, у Фицджеральда была одна тема, — продолжал Ларри, — что самая печальная вещь на свете — потеря способности к глубоким чувствам. Он назвал это повреждением. Повреждением жизнеспособности. Все ушло. Я помню, но ни услышать, ни почувствовать больше не могу.
— Постарайся, Ларри. И все вернется.
— Нет. Никогда. — Голос Ларри звучал настолько странно, что Нэнси встревожилась. — Знаешь, как мы встретились с Лилой? Тебе Лила говорила когда-нибудь?
— Нет.
— Ну и отлично. Что бы она тебе ни сказала, все равно будет ложью.
— Ларри, не надо так говорить о Лиле. Ты пьян, и не стоит об этом.
— Лила — самая ловкая лгунья в мире. Более того, она психопатическая лгунья. Действительно предпочитает лгать, а не говорить правду. Она не понимает и не чувствует разницы между правильным и ложным. У нее что-то с головой. Нэнси, и это невозможно исправить, разве что убить ее из милосердия, как отстреливают бешеную собаку.