Очевидно, хозяин отдыхал. Во всяком случае, на нем были галифе, но с тапками на босу ногу, а под накинутой на плечи шинелью виднелась нижняя рубаха.
Луч упал на лицо хозяина, и стало видно, как чуть округлились от удивления глаза.
Стоявшие на площадке отнюдь не походили на посыльных бойцов.
Рука хозяина дернулась было к правому бедру, но там ничего не было. И тут же самый здоровый из троицы выступил на передний план. Еще шаг — и владелец квартиры оказался отодвинут вглубь, а путь — свободен.
Двое спутников здорового немедленно вошли внутрь.
— Но простите… — попытался возмутиться хозяин.
— Капитан Горликов? — спросил невысокий.
Колеблющееся неверное пламя играло тенями на лице, и выделялся лишь птичий нос, да временами чуть сверкали глаза. Вроде темные, но сказать точно при таком освещении не представлялось возможным.
— Точно так.
— Я — капитан Покровский, — представился невысокий.
Хозяин невольно вздрогнул. Павлуша меж тем прошел мимо него в единственную комнату и почти сразу выглянул обратно.
— Никого нет.
Кроме комнаты была кухня, она же прихожая, в которой и застыли пришедшие.
— Вы позволите пройти? — осведомился Покровский.
Словно можно было ему не позволить!
— Разумеется… — хозяин замялся, явно не зная, какую форму обращения выбрать. Товарищи ли, господа или нейтральное — граждане.
— Благодарю, — кивнул Покровский.
Комната была невелика. Застеленная кровать, древнее кресло, несколько стульев, шкаф, стол — вот и все, что в ней поместилось. На стене висело несколько фотографий. Молоденькая девушка со статным юным офицером с погонами. Она же — но постарше и с ребенком на руках. Какой-то пожилой мужчина, отец?
Покровский покосился на стол, где застыла едва початая бутылка водки, тарелка с немудреной закуской да переполненная окурками пепельница.
Туда же последовала лампа, и огонь хотя бы перестал прыгать, покрывая помещение несильным, но хоть сравнительно равномерным светом.
— С вашего позволения, — Покровский не стал раздеваться, лишь расстегнул верхние крючки полушубка, сел на один из стульев и извлек папиросу.
Павел чиркнул спичкой.
Горликов с тоской посмотрел на дальнюю стену, где висела портупея с кобурой. Увы, далеко!
— Что празднуем? — поинтересовался Покровский. — Какую-нибудь награду за доблестное уничтожение безоружной деревни?
Хозяин вскинулся было, но нарвался на пронзительный взгляд гостя и понуро опустил голову.
— Не стыдно? — Покровский покосился на фотографию парочки. — Вы же русский офицер. Какого года выпуска?
— Шестнадцатого, — Горликов справился с собой и теперь смотрел на визитера.