Судя по одежде, люди собрались простые. Власть строго следила за всеми, кто занимает хоть какой-нибудь пост. За «ретроградство» легко можно было лишиться места. А уж о карьере уличенному в неверии в материалистический марксизм можно было и не мечтать.
Свобода не совмещается с моральными правилами. Везде и всегда, достаточно вспомнить историю любой европейской революции.
Государственным человеком Кротов не был, более того, давно не стремился им стать, следовать новым веяниям не собирался, да и вообще он — гражданин другой страны, что хочет, то и делает.
Пропаганда пропагандой, пока что посещение храма не является уголовным или политическим преступлением.
Слушая слитный хор, Кротов словно невзначай покосился на вход. Появится ли соглядатай или предпочтет обождать у входа в храм?
Появился. И даже молился с виду вполне искренно, как верующий человек.
А почему бы и нет? Воспитание-то тоже играет какую-то роль. Даже в эпоху безверия что-то остается в душе тех, кто посещал в детстве церковь, отмечал религиозные праздники, радовался подаркам на Рождество и крашеным яйцам и куличам на Пасху. Не все же упертые атеисты!
Ладно. Пусть себе ходит. Убедится, что подопечный не является преступником и не совершает никаких противоправных действий. Просто гуляет по Москве в свое удовольствие, как сибирский провинциал, вдруг попавший в большой, к тому же по нынешним временам зарубежный город.
Голоса взмывали ввысь, поневоле заставляли отречься от житейской суеты, звали к вечному, неземному.
Кротов покорно отдался привычным ощущениям. Что наша жизнь, как не подготовка к дальнейшему существованию? Правда, грехов накопилось! Впору бы исповедоваться, да только в данный момент он не готов. Ни молитв не читал, не постился…
Но даже так постоять, чувствуя сопричастность с собравшимися, соборность, и то являлось облегчением для души.
К сожалению, служба закончилась быстро. Точнее, Кротов попал на ее вторую половину. Краткая проповедь немолодого священника, очередь за благословением…
Мир снаружи уже не казался таким чужим и угрюмым. Даже красный цвет, перед тем раздражавший Кротова не хуже, чем быка, теперь воспринимался гораздо спокойнее. Или — привык? В Сибири красноты тоже хватало, только там флаги равномерно чередовались с бело-зелеными, подчеркивающими самобытность и независимость молодого государства.
Развелось стран! Сибирь хоть большая, а некоторые осколки — с гулькин нос. Хорошо еще, нашлись люди, понемногу объединяющие территории империи!
А тут как раз, намеком на не столь близкую весну, выглянуло солнце, куда-то разошлись надоевшие облака, и даже мороз практически исчез. Так, прохладно, конечно, но и только.