— Все в порядке, не беспокойся ни о чем, крошка. — Он запустил пятерню мне в волосы, словно чесал лошадиную гриву. — Такие прекрасные золотые локоны, крошка моя… — заклинал он высоким бабьим голоском. На миг мои глаза вдруг закрылись сами собой.
— Мне пора домой, — пробормотал я в матрас и заснул окончательно.
— Что это? — тряс меня Лаймон, пытаясь привести в чувство.
Открыв глаза, я вытер слюну с подбородка.
— А? — обалдело спросил я, оглядываясь по сторонам. Прошла минута, прежде чем я вспомнил, где я нахожусь.
— Где твоя дырочка? — В голосе Лаймона звенело отчаяние.
— В заднице, — ответил я, вытирая растекшуюся по руке слюну краем подушки. Внезапно я ощутил, что трусов на мне уже нет. Интересно, как долго я дрых?
— Но где другая?
— В чем дело? Мне надо идти, Лаймон. — Я стал вставать.
Лаймон пихнул меня обратно в постель. Это было с его стороны так неожиданно, что я на некоторое время оцепенел. Я почувствовал, как он раздвигает мне ноги. Пальцы его усердно копались в моей промежности.
— Ничего себе, — вырвалось у него, и я завопил от боли. — Ничего себе! — воскликнул он еще громче и перевернул меня на спину.
Лаймон безмолвно уставился в мой пах: в глазах его отразился ужас.
Я медленно опустил руку между ног, прикрываясь.
— Кто ты? — спросил Лаймон, и я увидел, как на его растерянное лицо медленно набегает тень.
Я не знал, что сказать. Я чувствовал себя не менее потрясенным. Я снова потрогал — там, как всегда, все было на месте.
— Кто ты? — воскликнул он, и я вскочил.
— Пожалуйста, отведи меня домой, — тихим голосом произнес я.
— Кто ты? — взревел он в третий раз. — Или ты дьявол? Или ты змея? Кто же ты, разрази тебя гром? — вскричал он, наверное, во всю мощь своих легких.
— Пожалуйста, Лаймон, я просто хочу домой. — И с этими словами осторожно попятился к двери.
— Ты не маленькая девочка! — возопил он и вдруг накинулся на меня. Я вышиб спиной ветхую дверь и побежал в чем мать родила.
Я слышал его топот, крики, но настичь меня ему не удалось. Вскоре он устремился в сторону парковки, с криками о помощи. Я свернул было к длинной очереди грузовиков, выстроившихся на прием к Пух, но тут же передумал — и заметался в панике, отчаянно пытаясь сообразить, куда мне деваться. Может, сбегать обратно, за одеждой, брошенной в лачуге Лаймона? Не успел я принять это решение, как из забегаловки «Три Клюки» хлынула толпа народа, размахивая чем-то, издали напоминавшим незажженные факелы.
Словно ведьма, преследуемая инквизицией, я бросился к лесному болоту.
Позади доносились вопли, меня называли всеми сатанинскими именами, какие мне доводилось слышать, и даже до сих пор незнакомыми. Болотные травы, саррацении, гелиамфоры и пузырчатка жалили в лодыжки, а рой москитов присосался ко мне, как к вишневой газировке. Я затаился за исполинскими вонючими зарослями скунсовой капусты. Сквозь листья можно было разглядеть толпу с уже горящими факелами, впереди которой плясали гротескные тени.